Истине самой по себе свойственна неотразимая притягательность... но одним лишь дуракам даровали боги умение говорить правду, никого не оскорбляя
Краткое резюме:
«…французские дела суть теперь предметом всеобщего внимания, так что все другие новости за ними позабывают».
В связи с чем повелеваем:
«сократительно переводить о смутах во Франции ныне царствующие и не упускать прибавлять известие или примечение, колико их колобродство им самим вредно».
Однако, в итоге,
«Хотя и взяты сильные предосторожности... однако змий, обольститель французской мнимой вольности, находит почти везде путь и вползывает неприметно, заражая ядом своим самые строгие сердца» и «может у нас в черни произвесть ферментацию».
Михаил Михайлович ШТРАНГЕ
Москва: издательство Академии Наук СССР. 1956
Введение
Глава 1. Общественно-политическая жизнь России в последней трети XVIII в.
Глава 2. Начало революции во Франции и первые отклики на нее в России
Глава 3. Отражение в России революционных событий 1791 г. во Франции
Глава 4. Свержение монархии во Франции в оценке русских современников
Глава 5. Отношение русского общества к якобинской диктатуре
Заключение
Источники и литература
Прошу заранее извинения за возможные пропущенные ошибки вычитки в ссылках и верстку, это у меня первый опыт ).
Рекомендуемые по теме ссылки даны перед текстом.
Об авторе
Об авторе - статья-некролог из "Вопрсов истории", 1968, № 9, с.216.
Добавлена М-Ворониным 31.08.09
Трудно писать о Михаиле Михайловиче Штранге как об ушедшем из жизни. Он был столь деятелен в своем труде, столь отзывчив, щедр в отношении к людям, что память хранит его образ во всей непосредственности, живости, обаяния. Так и видишь этого невысокого, крепкого, подвижного человека, его светящиеся умом глаза, слышишь его добрый голос, веселое и меткое слово, ощущаешь его уверенное, дружественное рукопожатие.
Юношеские годы М.М.Штранге прошли во Франции. Там он получил среднее образование, в 1933 г поступил в Парижский университет (Сорбонну) на историко-филологический факультет. Уже в студенческие годы определились научные интересы Михаила Михайловича: он устремленно работал в парижских архивах над материалами русско-французских отношений, в частности культурных связен. Но каким трудным оказался путь от замыслов до свершений! Михаил Михайлович окончил Сорбонну в роковой для Франции 1939 год. Французскую землю топтали фашисты. Михаил Михайлович установил связи с находившимися в подполье коммунистами. Он получил задание принять участие в организации партизанского движения в Верхней Савойе и выполнил его с честью: сплачивал партизан, координировал их боевые выступления. Французское командование партизанских вооруженных сил отметило боевые заслуги М.М.Штранге орденом Военного креста. В 1947 г Михаил Михайлович вернулся на Родину. Он с энтузиазмом обратился к научным занятиям, прерванным войной, сперва в качестве главного библиографа Фундаментальной библиотеки общественных наук АН СССР, а затем научного сотрудника Института истории АН СССР. Прежде всего он отдал долг братьям по оружию — французским партизанам, посвятив им статью «Народное движение Сопротивления в Верхней Савойе в 1941—1944 гг.» («Вопросы истории», 1949, № 8). В 1956 г. вышла в свет монография М.М.Штранге — итог его многолетнего труда — «Русское общество и французская революция 1789—1794 гг.» (в 1960 г. она была опубликована и на французском языке). История русской демократической интеллигенции, отзывчивой на эпохальные события и передовые движения времени, солидарной с прогрессивной борьбой против социального и духовного порабощения, где бы она ни происходила, — это ведущий мотив творческой биографии Михаила Михайловича. Его труды о русских современниках Дидро, Ж.-Ж.Руссо существенно пополняли сложившиеся научные представления о богатстве и разносторонности умственной жизни русского общества второй половины XVIII в. и одновременно расширяли ареал распространения передовой общественной мысли Франции. Никому из предшественников Михаила Михайловича не удавалось с такой убедительностью воспроизвести картину распространения идеи Просвещения в демократических слоях русского общества. От этих работ прямой путь вел к новой монографии — «Демократическая интеллигенция России в XVIII веке» (М., 1965). Она представляет собой очерк истории «ломоносовского племени», каждый шаг которого отмечен борьбой, нуждой, преследованиями и самоотверженным трудом вчерашних выходцев из крепостного сословия. Уже в ходе работы над этой монографией Михаил Михайлович собирал материал и обдумывал пути дальнейшего развития русской разночинной интеллигенции, ее последующем общественной борьбы. Он успел написать лишь первые главы своего исследования, которое обещало стать новым вкладом в советскую историческую науку. Исследованиям Михаила Михайловича присущ особый творческий почерк Он характеризуется глубокой продуманностью и прочувствованностью материала, пристрастием автора к своим героям, пристрастием, которое не ослепляет, а обостряет творческое зрение, ведет к полноте исследования.
Михаил Михайлович принимал активное участие в ряде коллективных труlов Института истории АН СССР таких, как «Всемирная история», «История СССР», «Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма» и другие. Он вел большую работу в области международных научных связей, будучи в течение ряда лет ученым секретарем Национального комитета историков СССР. Немалая доля его энергии и труда вложена в организацию международных научных встреч — франко-советского коллоквиума в Москве в 1961 г., англо-советских коллоквиумов в Лондоне (1963 г.) и Москве (1966 г.), XII международного конгресса исторических наук в Вене (1965 г.). Его идейная убежденность, научная эрудиция высокая культура, глубокий такт вызывали уважение и способствовали росту престижа советской исторической науки в международных научных кругах.
В расцвете сил ушел крупный ученый, коммунист, общественный деятель, гуманный, благородный, принципиальный человек.
p.p.s. от Capra Milana
Спустя месяцы после наших длительных розысков и споров (содержащихся в комментариях к сей записи и в переписке), в сети появилось вот что:
"ШТРАНГЕ Михаил Михайлович (30 сентября 1907, Казань – 1968, СССР). Литератор, историк. В эмиграции во Франции с 1923, преимущественно жил в замке д’Арсин (деп. Верхняя Савойя), которым владели его родители. Окончил Collège de Bonneville (деп. Верхняя Савойя) (1928). Получил диплом конструктора-кораблестроителя. Одно время работал на кораблестроительном заводе в Антверпене (Бельгия). Учился на математическом (1930), затем на историко-филологическом факультете в Сорбонне (1930-е). Занимался литературным трудом. Был завербован в советскую разведку. Известен под именем Мишель Странге. Во время Второй мировой войны участник Сопротивления. Член советской военной миссии во Франции в конце войны, ведал бывшими военнопленными во Франции и репатриацией русских эмигрантов. Получил звание старшего лейтенанта (1944). В 1945–1946 был помощником начальника лагеря «Борегар» (под Парижем). Вернулся в СССР в 1947. Занимался историей Франции и России. Автор изданных в Москве монографий: «Русское общество и французская революция 1789–1794 гг.» (1956) и «Демократическая интеллигенция России в XVIII веке» (1965)."
Источник
Я выделила полужирным шрифтом то, что является, кажется, сведениями новыми.
«…французские дела суть теперь предметом всеобщего внимания, так что все другие новости за ними позабывают».
В связи с чем повелеваем:
«сократительно переводить о смутах во Франции ныне царствующие и не упускать прибавлять известие или примечение, колико их колобродство им самим вредно».
Однако, в итоге,
«Хотя и взяты сильные предосторожности... однако змий, обольститель французской мнимой вольности, находит почти везде путь и вползывает неприметно, заражая ядом своим самые строгие сердца» и «может у нас в черни произвесть ферментацию».
Михаил Михайлович ШТРАНГЕ
РУССКОЕ ОБЩЕСТВО и ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1789-1794 гг.
Москва: издательство Академии Наук СССР. 1956
Введение
Глава 1. Общественно-политическая жизнь России в последней трети XVIII в.
Глава 2. Начало революции во Франции и первые отклики на нее в России
Глава 3. Отражение в России революционных событий 1791 г. во Франции
Глава 4. Свержение монархии во Франции в оценке русских современников
Глава 5. Отношение русского общества к якобинской диктатуре
Заключение
Источники и литература
Прошу заранее извинения за возможные пропущенные ошибки вычитки в ссылках и верстку, это у меня первый опыт ).
Рекомендуемые по теме ссылки даны перед текстом.
Об авторе
Об авторе - статья-некролог из "Вопрсов истории", 1968, № 9, с.216.
Добавлена М-Ворониным 31.08.09
Трудно писать о Михаиле Михайловиче Штранге как об ушедшем из жизни. Он был столь деятелен в своем труде, столь отзывчив, щедр в отношении к людям, что память хранит его образ во всей непосредственности, живости, обаяния. Так и видишь этого невысокого, крепкого, подвижного человека, его светящиеся умом глаза, слышишь его добрый голос, веселое и меткое слово, ощущаешь его уверенное, дружественное рукопожатие.
Юношеские годы М.М.Штранге прошли во Франции. Там он получил среднее образование, в 1933 г поступил в Парижский университет (Сорбонну) на историко-филологический факультет. Уже в студенческие годы определились научные интересы Михаила Михайловича: он устремленно работал в парижских архивах над материалами русско-французских отношений, в частности культурных связен. Но каким трудным оказался путь от замыслов до свершений! Михаил Михайлович окончил Сорбонну в роковой для Франции 1939 год. Французскую землю топтали фашисты. Михаил Михайлович установил связи с находившимися в подполье коммунистами. Он получил задание принять участие в организации партизанского движения в Верхней Савойе и выполнил его с честью: сплачивал партизан, координировал их боевые выступления. Французское командование партизанских вооруженных сил отметило боевые заслуги М.М.Штранге орденом Военного креста. В 1947 г Михаил Михайлович вернулся на Родину. Он с энтузиазмом обратился к научным занятиям, прерванным войной, сперва в качестве главного библиографа Фундаментальной библиотеки общественных наук АН СССР, а затем научного сотрудника Института истории АН СССР. Прежде всего он отдал долг братьям по оружию — французским партизанам, посвятив им статью «Народное движение Сопротивления в Верхней Савойе в 1941—1944 гг.» («Вопросы истории», 1949, № 8). В 1956 г. вышла в свет монография М.М.Штранге — итог его многолетнего труда — «Русское общество и французская революция 1789—1794 гг.» (в 1960 г. она была опубликована и на французском языке). История русской демократической интеллигенции, отзывчивой на эпохальные события и передовые движения времени, солидарной с прогрессивной борьбой против социального и духовного порабощения, где бы она ни происходила, — это ведущий мотив творческой биографии Михаила Михайловича. Его труды о русских современниках Дидро, Ж.-Ж.Руссо существенно пополняли сложившиеся научные представления о богатстве и разносторонности умственной жизни русского общества второй половины XVIII в. и одновременно расширяли ареал распространения передовой общественной мысли Франции. Никому из предшественников Михаила Михайловича не удавалось с такой убедительностью воспроизвести картину распространения идеи Просвещения в демократических слоях русского общества. От этих работ прямой путь вел к новой монографии — «Демократическая интеллигенция России в XVIII веке» (М., 1965). Она представляет собой очерк истории «ломоносовского племени», каждый шаг которого отмечен борьбой, нуждой, преследованиями и самоотверженным трудом вчерашних выходцев из крепостного сословия. Уже в ходе работы над этой монографией Михаил Михайлович собирал материал и обдумывал пути дальнейшего развития русской разночинной интеллигенции, ее последующем общественной борьбы. Он успел написать лишь первые главы своего исследования, которое обещало стать новым вкладом в советскую историческую науку. Исследованиям Михаила Михайловича присущ особый творческий почерк Он характеризуется глубокой продуманностью и прочувствованностью материала, пристрастием автора к своим героям, пристрастием, которое не ослепляет, а обостряет творческое зрение, ведет к полноте исследования.
Михаил Михайлович принимал активное участие в ряде коллективных труlов Института истории АН СССР таких, как «Всемирная история», «История СССР», «Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма» и другие. Он вел большую работу в области международных научных связей, будучи в течение ряда лет ученым секретарем Национального комитета историков СССР. Немалая доля его энергии и труда вложена в организацию международных научных встреч — франко-советского коллоквиума в Москве в 1961 г., англо-советских коллоквиумов в Лондоне (1963 г.) и Москве (1966 г.), XII международного конгресса исторических наук в Вене (1965 г.). Его идейная убежденность, научная эрудиция высокая культура, глубокий такт вызывали уважение и способствовали росту престижа советской исторической науки в международных научных кругах.
В расцвете сил ушел крупный ученый, коммунист, общественный деятель, гуманный, благородный, принципиальный человек.
Спустя месяцы после наших длительных розысков и споров (содержащихся в комментариях к сей записи и в переписке), в сети появилось вот что:
"ШТРАНГЕ Михаил Михайлович (30 сентября 1907, Казань – 1968, СССР). Литератор, историк. В эмиграции во Франции с 1923, преимущественно жил в замке д’Арсин (деп. Верхняя Савойя), которым владели его родители. Окончил Collège de Bonneville (деп. Верхняя Савойя) (1928). Получил диплом конструктора-кораблестроителя. Одно время работал на кораблестроительном заводе в Антверпене (Бельгия). Учился на математическом (1930), затем на историко-филологическом факультете в Сорбонне (1930-е). Занимался литературным трудом. Был завербован в советскую разведку. Известен под именем Мишель Странге. Во время Второй мировой войны участник Сопротивления. Член советской военной миссии во Франции в конце войны, ведал бывшими военнопленными во Франции и репатриацией русских эмигрантов. Получил звание старшего лейтенанта (1944). В 1945–1946 был помощником начальника лагеря «Борегар» (под Парижем). Вернулся в СССР в 1947. Занимался историей Франции и России. Автор изданных в Москве монографий: «Русское общество и французская революция 1789–1794 гг.» (1956) и «Демократическая интеллигенция России в XVIII веке» (1965)."
Источник
Я выделила полужирным шрифтом то, что является, кажется, сведениями новыми.
-
-
29.10.2009 в 01:47Синяя блуза
М. В. Ковалев
УЧАСТИЕ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ ВО ФРАНЦИИ В БОРЬБЕ С ФАШИЗМОМ
Похоже, что мне эта статья не попадалась (а если и попалась, то за последние пару лет, когда я временно отошел от эмиграции, и занимался ... Петром I, скопирована и лежит в неразобранных стопках). Буду признателен за ссылку, и, уж тем более, за копию.
«Наш М.М. в ней упоминается.»
А он и не должен упоминаться. В самом Сопротивлении это фигура совершенно незаметная. Он работал, скорее, на разведку. А это еще не Сопротивление.
-
-
29.10.2009 в 08:00Когда в сообщении текст выделен темно-синим и подчеркнут, это значит, под ним гиперссылка на какой-то другой интернетный адрес. Но можно и отдельно:
статья М.Ковалева
www.sgu.ru/files/nodes/10090/035.pdf
текст М.Корякова
lib.babr.ru/ext.php?IDE=6294 (это формат doc, поэтому его не сразу обнаруживают поисковики. Если почему-либо заупрямится и не откроется, попрошу Натали Вам его переслать по электронной почте - иногда удобно им пользоваться, чтобы не набирать большие цитаты заново).
-
-
29.10.2009 в 17:50Спасибо.
Я все спечатал.
Статью Ковалева я не видел раньше – она в довольно малораспространенном сборнике «Военно-исторические исследования в Поволжье», вып.7 за 2006. Причем название сборника удалось найти непросто
-
-
30.10.2009 в 00:47Внимательно перечел некролог Штранге, и вижу, что там ответы на многие вопросы, если, конечно, к тексту добавить материалы дискуссии
Во-первых, время приезда. Читаем:
« Юношеские годы М.М.Штранге прошли во Франции. Там он получил среднее образование, в 1933 г поступил в Парижский университет (Сорбонну) »
Среднее образование во Франции состоит из двух ступеней (если не считать начального): из коллежа и лицея: 4 + 3 = 7 лет, если, конечно, никаких задержек не было, особенно на начальном этапе, при освоении языка. Год мог быть и потерян.. Отнимите от года поступления в университет, и получите приезд на середину 20-х, как мы и предполагали, но никак не начало 30-х.
Прежде, чем идти дальше, несколько комментариев. В академических институтах (как, впрочем, и в творческих союзах), вплоть до Перестройки, среди сотрудников едва ли не всегда имелся любопытный персонаж. Он не был сотрудником никакого номерного отдела либо отдела кадров, а был исследователем, занимавшим, как правило, небольшую, но командную должность: начальник отдела, сектора, лаборатории или секретарь (ученый либо под номером – в союзах). Этот персонаж не был ни любителем, ни стукачом, а, как правило, штатным сотрудником органов. И в его функции входило на столько наблюдение за сотрудниками (для этого было множество добровольных помощников), сколько обеспечение международных связей: чтобы в контакте с «заграницей» не оказались те, кому не положено, чтобы никто не остался за рубежом, чтобы иностранные делегации видели только блеск и т.п. Этот человек, как правило, оказывался во всех представительских комитетах и участвовал во всех делагациях, ездивших на международные конгрессы и т.п. Из известных мне деятелей такого типа был знаменитый (ныне покойный) историк механики Григорян, соавтор (всегда соавтор!) десятка монографий и множества статей, сам не написавший, как говорят, ни строчки. Он был не злым человеком. Помогал людям, кого-то даже вытаскивал, не мешал. А взамен получал соавторство.
В отличие от него, Штранге, действительно, стал крупным и самостоятельным ученым. Но вот давайте посмотрим, что о нем написано в некрологе:
« Он вел большую работу в области международных научных связей, будучи в течение ряда лет ученым секретарем Национального комитета историков СССР. Немалая доля его энергии и труда вложена в организацию международных научных встреч — франко-советского коллоквиума в Москве в 1961 г., англо-советских коллоквиумов в Лондоне (1963 г.) и Москве (1966 г.), XII международного конгресса исторических наук в Вене (1965 г.). »
Чтобы в 60-е гг., сидя в Москве, организовывать коллоквиумы и конгрессы в Лондоне и Вене и вести “ большую работу в области международных научных связей” через Национальный комитет историков СССР, надо было быть сотрудником именно той организации, и, причем, проверенным и кадровым.
Так что Вы совершенно правы, Forster2005, никуда от этой организации Штранге не смылся, и не мог смыться. А просто нашел тихую гавань. И, судя по некрологу, человеком был не злым, и люди к нему относились хорошо.
И еще раз подчеркиваю, я в своих построениях ни в кое мере не подвергаю сомнению исторический профессионализм нашего обожаемого Михаила Михалыча.
-
-
30.10.2009 в 07:39Мои профессиональные интересы всегда были связаны с отдаленным прошлым, а не с Второй мировой войной и тем, что ей предшествовало. Хотя у нас (в Литве) к этой теме относятся сами знаете как, попробую поговорить с специалистами, на предмет литературы по Сопротивлению.
-
-
30.10.2009 в 12:40Отнимите от года поступления в университет, и получите приезд на середину 20-х, как мы и предполагали, но никак не начало 30-х.
Логично. Можно, видимо, дату отъезда семьи считать найденной величиной.
В академических институтах (как, впрочем, и в творческих союзах), вплоть до Перестройки, среди сотрудников едва ли не всегда имелся любопытный персонаж. Этот персонаж не был ни любителем, ни стукачом, а, как правило, штатным сотрудником органов.
Правда, я начала работать в АН СССР в 1988 году. Но, помнится, гб-истов у нас в лаборатории не было, а был Первый отдел и еще был Обллит, контролировавшие и санкционировавшие всю научную переписку (даже не выходившую за пределы государства) и уж тем более - публикации в зарубежных журналах. Весьма неприятный контингент, к науке, видимо, отношения никогда не имевший.
Штранге, действительно, стал крупным и самостоятельным ученым. Чтобы в 60-е гг., сидя в Москве, организовывать коллоквиумы и конгрессы в Лондоне и Вене и вести “ большую работу в области международных научных связей” через Национальный комитет историков СССР, надо было быть сотрудником именно той организации, и, причем, проверенным и кадровым.
Кроме монографии по ВФР и статьи о савойском Сопротивлении, у него несколько работ по демократическим движениям в России 18-19 века... Пожалуй, надо их тоже посмотреть.
Что до его организационно-научно-политической деятельности... Советско-французские научные связи в области истории в основном, если не ошибаюсь, проходили по линии "Французский ежегодник" -"Анналы..." Характерно и то, что некролог помещен в "ФЕ", а не в "Вопросах истории" или другом каком-либо специализированном журнале... Это я к тому, что в сообщениях о коллоквиумах и конференциях, которые регулярно публиковались в "ФЕ", его фамилия должна мелькать... Буду обращать на это внимание.
Да, и кстати, граждане коллеги. В воспоминаниях об Адо, Захере и Кучеренко упоминаются зарубежные стажировки; у кого будет время, загляните в тексты еще раз - М.М. там попутно и случайно не оказался?
О книге Кальманок я тоже не знала, АиФ. Ну, видимо, сама книга рассчитана на подростков и мало что может дать для наших штудий.
А вот названных в acknowledgements поищу на досуге.
-
-
30.10.2009 в 13:29Таинственный член ФКП Гастон Ларош, он же Борис Матлин – ключевая фигура в контроле за русским Сопротивлением во Франции и в его организации. Кто он такой? Хоть какие-нибудь сведения.
bear-ours
Во-первых, спасибо за интересный материал.
Книжку Кальманок я читал в детстве, потом сестра, а теперь дочь вспомнила и достала с дальней полки.
Пожалуй, Capra Milana права, содержание раскрытой информации по интересующим нас делам не дает.
Что касается Лароша-Матлина – по сетевым источникам пока вижу это:
Леонид Шкаренков
Агония белой эмиграции
Глава IV Часть II. Коренной перелом в ходе войны и эмиграция
Участник Сопротивления Г. В. Шибанов после войны вернулся на родину и Указом Президиума Верховного Совета /194/ СССР был награжден орденом Отечественной войны I степени. Он рассказал потом о двух заключительных операциях, в которых ему и другим членам Союза русских патриотов пришлось участвовать в момент освобождения Парижа. По поручению Гастона Ляроша, уполномоченного национального фронта Сопротивления по работе среди эмигрантов, они участвовали в августе 1944 г. в захвате резиденции созданного фашистами управления по делам русской эмиграции (его начальник Жеребков успел, правда, бежать) и освобождении здания советского посольства на улице Гренель.
Гастон Лярош сам был русским по происхождению, его настоящее имя Борис Матлин. В двухлетнем возрасте (он родился в 1902 г.) родители увезли его из России во Францию. После войны Лярош написал книгу «Их называли иностранцами», в которой рассказал об участии во французском Сопротивлении эмигрантов из разных стран, в том числе выходцев из России [8].
scepsis.ru/library/id_2160.html
Рецензия на книгу Матлина-Лароша «Их называли иностранцами» («On les nommait des etrangers») опубликована в «Вопросах истории», 1966, № 5.
Вот сведения из этой книги:
Центральный Комитет Советских военнопленных во Франции
Действовал до освобождения Франции в декабре 1944 г. Объединял более 20 региональных комитетов в различных лагерях, главным образом на западе, востоке и севере Франции, частично в Бельгии.
Состав комитета :
М. Слободзинский
В.Таскин
Н.Скрипай
В.Порик
Н.Смарчевский
А.Кочетков
К.Сикочинский
И.Троян
П.Лисицин
Г.Шибанов
dsvv.pochta.ru/France/CCPGS.htm
Это материалы с сайта Сергея Дыбова dsvv.pochta.ru/France/FranceRussie.htm
За разговором о Штранге и эмиграции я вспомнил, что Сергей темой русско-французских связей занимается.
У него есть блог в Живом Журнале, кстати, - на всякий случай, возможно, пригодится: severr.livejouranl.com/
Натали с ним дружит главным образом по теме ВФР и Бонапарта. )
-
-
30.10.2009 в 18:52« я начала работать в АН СССР в 1988 году. Но, помнится, гб-истов у нас в лаборатории не было, а был Первый отдел и еще был Обллит, контролировавшие и санкционировавшие всю научную переписку (даже не выходившую за пределы государства) и уж тем более - публикации в зарубежных журналах. Весьма неприятный контингент, к науке, видимо, отношения никогда не имевший. »
Правильно, и речь не о них. А о совершенно особых персонажах, которые как сотрудники органов «не светились», они занимали, как правило, исследовательские посты, и о их принадлежности к органам наверняка знало лишь руководство, а дальше – слухи. В силу облегчения зарубежных контактов года с 1987-88, они не то, чтобы исчезли, а оставались на своих постах, постепенно выходя на пенсию, но тех функций уже не выполняли. К тому же таковой сотрудник был на не лабораторию, а на большой институт – Институ истории, Институт русской литературы, Институт истории естествознания и техники и т.п.
Да, забыл сказать: в случае Штранге ситуация совершенно ирреальная для советской действительности 1950-60-х гг.: бывший белый эмигрант стоял во главе международных связей Национального комитета историков СССР и Института истории АН СССР. Фантастика!!! Допустима лишь при одном условии, вокруг которого и весь сыр-бор.
«Характерно и то, что некролог помещен в "ФЕ", а не в "Вопросах истории" или другом каком-либо специализированном журнале...»
Ну, почему же. Сентябрьский номер “Вопросов истории” за 1968, № 9, с.216. Тот же самый некролог.
АиФ
«Книжку Кальманок я читал в детстве, потом сестра, а теперь дочь вспомнила и достала с дальней полки. Пожалуй, Capra Milana права, содержание раскрытой информации по интересующим нас делам не дает.”
И, тем не менее, во время своего визита в Питер в конце ноября постараюсь ее найти – мой опыт говорит, что даже там, где информации нет на первый взгляд, она существует на втором и третьем планах. Не зря же автор общалась со всеми этими людьми.
За сайт Сергея Дыбова благодарю, но то, что Вы сумели найти в сети, это как раз то, что известно. Помимо книги Лароша, которую я хорошо знаю, у него была статья в "Cahiers du communisme"; отрывки из книги часто перепечатывают создатели антологий по истории Сопротивления в Регионах; есть кое-что в воспоминаниях Шибанова, она используется в добром десятке статей по Сопротивлению. Но все, что есть, крутится вокруг нескольких десятков фраз, и суммировано мною в главе о Шибанове, которую без приложений я уже разместил на этом сайте пару дней назад (но о Матлине, к сожалению, как я сейчас вижу, дополнительная и очень скудная информация именно в этих приложениях). Так что считайте, что почти ничего не известно. Точнее, только то, что Матлин сам хотел донести до читателей и потомков.
Любопырный штрих: в многотомном Биографическом словаре французского рабочего движения, продолжающемся до сих пор, в одной из статей есть отсылка на биографию Лароша, которая должна была появиться в одном из следующих томов. Но... не появилась. Выходила эта часть издания лет 30 назад, если не больше. Но научная группа с картотекой существует. Я запросил, в чем дело. И получил недоуменный и обескураживающий ответ: знаете, после такой отсылки, на него обязательно должна быть персональная картоточка. Но нету!!!!!!!!!
Вот и считайте, как хотите.
-
-
30.10.2009 в 19:05-
-
30.10.2009 в 19:18По изданию 1966 года.
lib.rus.ec/b/24932/read
Вот, пожалуй, единственное, чем я могу немного помочь в данной ситуации. )
Для интереса просматривал в разных комбинациях "boris matlin"-"gaston laroche" в поисковиках. И ни-че-го, кроме тех же сведений.
-
-
30.10.2009 в 19:38А вспомнил про проект "Военные мемуары", зашел к ним. Есть книга Жака Бержье, в которой тема Сопротивления затронута:
militera.lib.ru/memo/french/bergier_j/
Зацепился за нее глазом, потому что в примечаниях упомянут Шарль Тийон (один из тех, кому Кальманок выражает благодарность). Но книгу Вы наверняка и без моей подсказки знаете.
в многотомном Биографическом словаре французского рабочего движения, продолжающемся до сих пор, в одной из статей есть отсылка на биографию Лароша, которая должна была появиться в одном из следующих томов. Но... не появилась. Выходила эта часть издания лет 30 назад, если не больше. Но научная группа с картотекой существует. Я запросил, в чем дело. И получил недоуменный и обескураживающий ответ: знаете, после такой отсылки, на него обязательно должна быть персональная картоточка. Но нету!!!!!!!!!
bear-ours - "удивительное рядом". Даже самый простой шаг - как правильно было бы начать статью: Гастон Ларош, наст.имя Борис Матлин, или же: Борис Матлин, наст.имя Гастон Ларош... ?!
-
-
30.10.2009 в 20:22Из эмигрантов в Сопротивлении знаю, пожалуй, только Елизавету Кузьмину-Караваеву, а кто же ее не знает. Есть такой ВЕСТНИК РУССКИХ ДОБРОВОЛЬЦЕВ, ПАРТИЗАН И УЧАСТНИКОВ СОПРОТИВЛЕНИЯ ВО ФРАНЦИИ, там есть раздел ССЫЛКИ, но самое прикольное, что сайт делает Ксения Кривошеина.
А на тему масонов - увидела публикацию Никиты Кривошеина: "Мой отец был Вольным Каменщиком".
-
-
31.10.2009 в 02:16«книга в электронном виде выложена.
По изданию 1966 года.
lib.rus.ec/b/24932/read»
Спасибо, скопировал. Это сэкономит мне определенную сумму в Питере – не надо будет заказывать на ксерокс книгу в РНБ, но лишь просмотреть предисловия всех шести изданий
Но вот откуда Вы поняли, что это с издания 1966? Там нет нормального библиографического описания (т.е. текст введен в Интернет непрофессионально), а на обложке не стоит год выпуска
«Вот, пожалуй, единственное, чем я могу немного помочь в данной ситуации.»
Отнюдь не мало
«Для интереса просматривал в разных комбинациях "boris matlin"-"gaston laroche" в поисковиках. И ни-че-го, кроме тех же сведений.»
Надеюсь, теперь Вы понимаете мой вопль хоть о какой-нибудь новой и существенной информации. Я эту работу уже проделал года два назад, когда работал над книгой. Вы сейчас лишь подтверждаете, что за это время ничего принципиально нового не появилось.
Судя по дате отъезда родителей и по фамилии-имени, его еврейские родители бежали от погромов или предпогромного настроения. Может сразу ехали во Францию, может задержались пере предполагаемым отъездом в Америку. А дальше – провал. Допускаю, что сам Борис/Гастон прошел школу Коминтерна и лишь в 1943, после его роспуска, перешел в сети собственно советских органов. Но это лишь построения на песке.
«По поручению Гастона Ляроша, уполномоченного национального фронта Сопротивления по работе среди эмигрантов, они участвовали в августе 1944 г. в захвате резиденции созданного фашистами управления по делам русской эмиграции (его начальник Жеребков успел, правда, бежать) и освобождении здания советского посольства на улице Гренель.»
Во всех мемуарах это представляется как патриотическая акция. Думаю, что в основе лежали совсем другие соображения: Жеребков, «фюрер русской эмиграции», поднявшийся в ведомстве Розенберга, как поговаривали, за готовность оказывать нетрадиционные сексуальные услуги (он был в молодости балетным танцовщиком, а его фамилию левая эмиграция переделал на «Кобылкина»), сумел добиться от нацистов права регистрировать русских эмигрантов во Франции и тем самым спас их: горячие головы в нацистском правлении после июня 1941 предлагали их считать советскими (SIC !). Так вот, у Жеребкова на Гренель или в одном из других зданий (4, rue de Galliéra и 40, rue St-Didier, 16°) хранилась картотека на 20 тыс. русских эмигрантов старше 15 лет, проживавших в Париже (были еще отдельные картотеки на украинских и на кавказских эмигрантов). И вот за ней шла охота. Достанься она в руки Русских патриотов и Лароша, все бы эмигранты оказались под колпаком уже отнюдь не у Мюллера, а у Берии. К чести Жеребкова надо сказать, что, когда он скрылся, картотека исчезла. НКВД и Смерш остались с носом. А Жеребков далее выполнял роль “министра иностранных дел” в КОНРе (у Власова). К. Андреева, писавшая в 80-е книгу о власовской армии, сумела отыскать Жеребкова в Мадриде под другой фамилией. Но ее интересовали лишь вопросы, связанные с КОНРом. Она, тогда молоденькая аспирантка, просто не поняла, с кем имела дело, и о чем надо было спрашивать этого Дориана Грея. Когда я ее запрашивал об Управлении делами русской эмиграции во Франции и что говорил Жеребков на эту тему, она просто за голову хваталась. Я не то, чтобы искал картотеку, но внимательно отслеживал все, что можно: никаких следов. Может, сгорела, а может, среди немецких документов до сих пор нетронутая исследователями лежит.
М-Воронин
«Есть книга Жака Бержье, в которой тема Сопротивления затронута:
militera.lib.ru/memo/french/bergier_j/
Зацепился за нее глазом, потому что в примечаниях упомянут Шарль Тийон (один из тех, кому Кальманок выражает благодарность). Но книгу Вы наверняка и без моей подсказки знаете.»
Да Вы знаете, нет. Русский перевод в журнале «Москва» - как раз самого раннего периода романтического отношения к Сопротивлению. Спасибо.
«"удивительное рядом". Даже самый простой шаг - как правильно было бы начать статью: Гастон Ларош, наст.имя Борис Матлин, или же: Борис Матлин, наст.имя Гастон Ларош... ?!»
Во Франции и на французском он пойдет как Gaston Laroche. У него также есть книга и об армянском сопротивлении, и она сейчас, как я вижу, выложена в Интернете: «LA RÉSISTANCE ARMÉNIENNE EN FRANCE (1943 - 1945)». В России - Матлин
Belle Garde
«Из эмигрантов в Сопротивлении знаю, пожалуй, только Елизавету Кузьмину-Караваеву, а кто же ее не знает. Есть такой ВЕСТНИК РУССКИХ ДОБРОВОЛЬЦЕВ, ПАРТИЗАН И УЧАСТНИКОВ СОПРОТИВЛЕНИЯ ВО ФРАНЦИИ, там есть раздел ССЫЛКИ, но самое прикольное, что сайт делает Ксения Кривошеина.»
Гляди-ко, и он уже выложен в Интернете. Спасибо. Вообще, издание (листок) очень трудно доступное. Есть в библиотеке в Нантерре под Парижем, где собраные подобные документы, а больше в открытом доступе, вроде, и не встречается. Кривошеина наверняка из семейных архивов брала экземпляр для размещения
-
-
31.10.2009 в 22:02откуда Вы поняли, что это с издания 1966? Там нет нормального библиографического описания (т.е. текст введен в Интернет непрофессионально), а на обложке не стоит год выпуска
Предположил. Сначала я нашел текст в более цивилизованном виде и даже поставил здесь на него ссылку, но когда сам же проверил ее (а иногда приходится так делать, поскольку не все адреса прописаны корректно), оказалось, что она так просто не открывается.
жто электронная библиотека publ.lib.ru/.
Если поэтапно войти в архив publ.lib.ru/ARCHIVES/K/, далее выбрать поддиректорий "kalman" и в него войти, то можно увидеть два архива книги, один в txt, второй htm. И библиографическое описание там присутствует.
Ну, а зная по опыту, что текст, появившийся в одном месте, копируют, а не самостоятельно оцифровывают, предположил, что по второй ссылке - разархивированная копия.
Судя по дате отъезда родителей и по фамилии-имени, его еврейские родители бежали от погромов или предпогромного настроения.
Сейчас популярны различные генеалогические построения, поиски дальних родственников и сайты с "историей малой родины". И фамилия Матлиных иногда мелькает, уроженцев и/или жителей Минска или Минской губернии до Октябрьской революции.
Да вот, взгляните: baza.vgd.ru/1/20991/ Что за люди этим занимались, не знаю. Скорей всего, увлеченные дилетанты. Кто знает - иногда нужные сведения обнаруживаются случайно, окольными путями.
Жеребков, «фюрер русской эмиграции», ...сумел добиться от нацистов права регистрировать русских эмигрантов во Франции и тем самым спас их:
К чести Жеребкова надо сказать, что, когда он скрылся, картотека исчезла. НКВД и Смерш остались с носом. А Жеребков далее выполнял роль “министра иностранных дел” в КОНРе (у Власова).
Хм... К вопросу о моральных оценках. За каждым отдельным случаем колаборационизма может стоять своеобразно понимаемый "долг", "честь", "патриотизм".
А как знать, например, если бы не М.М.Штранге был (вероятно) помощником в Борегаре, не было бы репатриантам еще хуже?..
У меня есть пример одиозного и двусмысленного персонажа времен ВФР: Фуше. Был якобинцем, крайним левым, потом министром полиции при трех режимах, составлял проскрипционные списки, куда попадали в том числе и якобинцы. Но при этом добивался замены ссылки в Гвиану - высылкой из департамента Сены, а некоторых предупреждал заранее об угрозе ареста или задержания и снабжал паспортами...
-
-
01.11.2009 в 15:40А помните, в какой-то из ссылок промелькнуло, что родился М.М.Штранге в Казани? Теоретически возможно? Московские дворяне Штранге могли иметь и в Казани какую-то усадьбу, земли...
Ну вот. А я сейчас надеюсь на одного нового читателя из Казани - может быть, он нам даст информацию. )
-
-
01.11.2009 в 16:45РГБ, ф. 591, 3 карт. и 1 папка, 1944—1968.
ЛИЧНЫЕ АРХИВНЫЕ ФОНДЫ В ГОСУДАРСТВЕННЫХ ХРАНИЛИЩАХ СССР
Я всего лишь журналист, граждане коллеги, был в архивах считанные разы и работал под руководством специалиста. Но, возможно, профессионалу эта информация пригодится.
Целая папка личного архива и 3 картона - это немало.
-
-
01.11.2009 в 17:05Для Общего Пользования. Дневник Георгия Эфрона
я вижу в поисковике, что там присутствует"Мишель Штранге", но сам файл с моего компьютера почему-то не открывается.
Может быть, это уже повторение нам известного, но вдруг что-нибудь новое. Попытайте счастья кто-нибудь, пожалуйста. )
-
-
01.11.2009 в 17:31В воспоминаниях об Адо, Захере и Кучеренко упоминаются зарубежные стажировки; у кого будет время, загляните в тексты еще раз - М.М. там попутно и случайно не оказался?
Capra Milana
Хорошая мысль. На следующей неделе у нас будет поменьше напряженки на работе, так что мы покопаемся. Я уже подумала, что наша знакомая С.В.Оболенская, любительница рассказывать академические байки, где-нибудь Штранге упомянула. Но пока нет, не вижу...
bear-ours
никуда от этой организации Штранге не смылся, и не мог смыться. А просто нашел тихую гавань. И, судя по некрологу, человеком был не злым, и люди к нему относились хорошо.
Очевидно, так. Жаль, фотографии не поместили к статье-некрологу. Иногда важно увидеть лицо человека. (Не то что я сторонница теорий Лафатера и Ломброзо ), но действительно, визуальная информация нужна.)
Среднее образование во Франции состоит из двух ступеней (если не считать начального): из коллежа и лицея: 4 + 3 = 7 лет, если, конечно, никаких задержек не было, особенно на начальном этапе, при освоении языка. Год мог быть и потерян.. Отнимите от года поступления в университет, и получите приезд на середину 20-х, как мы и предполагали, но никак не начало 30-х.
Это значит, в коллеж во Франции он поступил уже взрослым юношей, лет 16, а то и 17! А возраст для начала обучения не ограничивался?
я в своих построениях ни в кое мере не подвергаю сомнению исторический профессионализм нашего обожаемого Михаила Михалыча.
Ну почему бы и не усомниться. Вот минимум два критика нашлись. Что характерно, оба - спустя много лет после выхода книги и после смерти Штранге.
I
"Сталкиваясь с подобными фактами, которым поистине нет числа, нельзя не задуматься о недостатке в анализе темы чего-то бесконечно важного, что в течение двух веков отличало отношение россиян к Французской революции. В середине 60-х годов Ю.М.Лотман отмечал, что при всей значительности существующей литературы тема "Французская революция и русское общество" не вышла дальше сбора и систематизации материала(9). Характерный образец - монография М.М.Штранге(10), который был пионером в разработке темы и как пионер свою задачу выполнил. Но, к сожалению, и в последующем, несмотря на работы В.М.Далина, Б.Г.Вебера, Б.С.Итенберга, Г.М.Фридлендера, Е.Г.Плимака, Т.С.Кондратьевой, Д.Шляпентоха, самого Лотмана, не состоялся полноценный переход к этапу обобщения и синтеза. Недостаток целостного видения проблемы при всем обилии впечатляющих порой частностей красноречиво продемонстрировал юбилейный, к 200-летию том "Великая французская революция и Россия" (М., 1989) и такого же юбилейного характера сборник "Великая французская революция и русская литература" (М., 1989)."
А.В. Гордон. Великая французская революция как явление русской культуры (K постановке вопроса ) (Статья опубликована в сборнике "Исторические этюды о французской революции (Памяти В.М.Далина)" М., ИВИ РАН 1998.
II
"Как яркий пример недоразумения, порожденного в исследовательской литературе книгой Штранге, можно привести недавно вышедшую монографию М.Д.Курмачевой «Крепостная интеллигенция России. Вторая половина XVIII – начало XIX в.» (М., 1983). Подробная отрицательная рецензия на эту книгу опубликована мной на страницах журнала «Русская литература»; скажу здесь только, что ориентация Курмачевой на книгу предшественника, концепция которого трактуется как нечто доказанное и незыблемое, неоднократно подводит исследовательницу. Так, следуя примеру «авторитетного» образца, она подменяет объект исследования, рассматривая по большей части элементарно грамотное крестьянство как крепостную интеллигенцию (кто только не попал у Штранге в «разночинную» – вплоть до родственника «светлейшего» Потемкина). Говоря о «прогрессивных» литераторах из крестьянской среды, автор, подобно Штранге, либо замалчивает деятельность тех крепостных, чье творчество не укладывается в концепцию книги, либо преподносит совершенно произвольную информацию.
Основная причина заблуждений как Штранге, так и его последователей в том, что до недавних пор в науке отсутствовало сколько-нибудь цельное представление о процессе становления разносословной интеллигенции в России XVIII в. и о тех социальных и культурных перемещениях, которые происходили внутри этой сословно дифференцированной группы.
…Его <чью, я не поняла, но есть журнал, год и номер!> рецензию на книгу Штранге см.: Вопросы истории, 1966, № 4.
…Например, А.Я.-И.Айзенберг, доверившись Штранге, лишил объективности первую главу своей докторской диссертации «Проблемы теории и практики самообразовательного чтения в России». М., 1981. По той же причине не избежала натяжек автор содержательной работы о Федоре Каржавине С.Р.Долгова («Творческий путь Ф.В.Каржавина» – Л., 1984).
…О том, что Штранге позволил себе, говоря о творчестве разночинцев, показать, только одну, «прогрессивную» его сторону, что создало недопустимый «перекос» писал еще Белявский (указ, соч., с. 138)."
Севастьянов Александр Никитич
Кризис интеллигентоведения или социология и историография восходящего класса
(Статья была предложена в ж-л «Вопросы истории» в 1987 г. и возвращена с отпиской из Отделения истории АН СССР, согласно которой дело с изучением интеллигенции в России обстоит очень хорошо и продвигается весьма успешно)
Сайт Севастьянова
www.sevastianov.ru/
Там есть другие работы, и кредо, и проект конституции:
«Конституция русского государства (России)
Мы – Русский Народ, и все граждане России
сознавая свою ответственность перед Богом…»
(у меня вопросов больше нет :-) )
При чтении у меня-то как раз сложилось впечатление, что Штранге неоднократно указывает на амбивалентное восприятие российской интеллигенцией, и дворянской, и разночинной, революционных событий во Франции, Декларации прав и т.д....
-
-
01.11.2009 в 17:35Дневник Георгия Эфрона
И у меня пока брыкается... Повторю попытку ночью, когда нагрузка на провайдеров будет меньше.
-
-
01.11.2009 в 17:39"По указанию вербовавшего меня Янушкевича я в 1918 году сообщил данные полковнику Штранге, через его жену Штранге Эмму Михайловну о наличии войск, стоящих в городе Пскове, куда я был прикомандирован в интендантский вещевой склад. Такого же рода данные сообщал до 1919 года, с 1919-1924 года связи с полковником Штранге не имел. В 1924 году в бытность моего проживания в бывшем доме Штранге в г. Казани (указан адрес) имел встречу с штабс-капитаном белым офицером Возовик Ян Эдуардовичем (зять полковника Штранге), которому передал сведения о наличии фабрик и заводов в г. Казани."
Февраль 1938 г.
Так же в протоколе допроса им было описано когда и каким образом он был завербован, как передавал сведения. Но копии этого листа у меня к сожалению нет, а на память я затрудняюсь написать. Повторяю, доверия к этим сведениям нет, вероятно он подписывал то что ему велели.
Затем. Есть копия протеста прокуратуры от 1959 года о прекращении уголовного дела на моего прадеда и его реабилитации. В нем сказано:
"........Как видно из материалов архивно-следственного дела обвинение ....... в принадлежности к немецкой и польской разведке было основано только на показаниях самого арестованного и никакими другими доказательствами подтверждено не было.
По учетам соответствующих архивов (!!!!!!!) ......... и проходящие по его показаниям лица в числе агентов иностранных разведок не значатся. (лист дела 31, 32) (Хочу заметить что эти листы мне не были показаны, они были зашиты, т.е. засекречены.) ............Проходящий по показаниям Возовик Я.Э. осужденным не значится (л.д. 32)"
Вот собственно и всё что имеется. Если это может быть Вам полезным.
-
-
01.11.2009 в 17:44-
-
01.11.2009 в 17:59-
-
01.11.2009 в 18:00-
-
01.11.2009 в 18:00Сейчас еше раз просмотрю все внимательно, но, может, тут где-то объяснение, на чем НКВД могли подловить Штрангов для сотрудничества?..
-
-
01.11.2009 в 18:48Anton09
Мне только одно с ходу в голову приходит: так могли называть Тарговицу, польский город, расположенный почти на самой границе с современной Австрией. А в те времена эта территория входила в состав Австро-Венгрии.
Но есть еще Тарговичи на территории современной Украины (Волынь).
-
-
01.11.2009 в 19:0195-й пехотный Красноярский полк. История полка 1797-1897.— Репринтное издание 1897 г. — СПб.: Альфарет, 2009 (натуральная кожа, золотое тиснение; дизайнерская бумага)
Тираж всего 100 экз., дорогущая книжка. Не каждая библиотека такую еще купит.
В 1924 году в бытность моего проживания в бывшем доме Штранге в г. Казани (указан адрес)
Т.е. Штранге (если это наши Штранге) там уже не было!..
Anton09, извините за такой вопрос: а в каком году начали следствие против Вашего прадеда? в том же 1938 или раньше?
-
-
01.11.2009 в 19:18Я к сожалению не могу точнее сказать, название написано неразборчиво. Начало точно с буквы Т, окончание возможно не поль а йоль. Но Австрия написано разборчиво.
-
-
01.11.2009 в 19:23По всему выходит что в 1924 году Штранге в Казани уже не было. Дом этот находился по улице Калинина. Хотя на этой улице сохранилось много старых домов, но того дома не сохранилось, или была изменена нумерация.
Прадед мой был арестован в феврале 1938 года. Он попал под так называемую "польскую" компанию, т.к. был поляк и до революции проживал в Польше.
-
-
01.11.2009 в 21:061. Marty Larny
ШТРАНГЕ Михаил Михайлович (1907—1968), историк, исследователь рус. общественного движения XVIII в., сотрудник Ин-та истории АН СССР.
РГБ, ф. 591, 3 карт. и 1 папка, 1944—1968.
ЛИЧНЫЕ АРХИВНЫЕ ФОНДЫ В ГОСУДАРСТВЕННЫХ ХРАНИЛИЩАХ СССР
Прекрасная находка. Кто живет в Москве или хотя бы бывает там периодически, зайдите в РГБ (бывшая Ленинка), в рукописный отдел. Если есть ученая степень – просто так зайдите, если нет – возьмите отношение, что Вам необходимо ознакомиться с этими документами, ибо Вы пишете биографическую статью об историке М.М. Штранге. Не знаю, какие там сейчас правила (последний раз работал в этом отделе 20 лет назад), но либо можно набрать в ноутбук, либо можно переснять на цифровой аппарат, либо заказать сканирование / ксеропирование. Обработайте.
2. Anton09
«...полковнику Штранге, через его жену Штранге Эмму Михайловну»
И это, действительно, находка.
Во-первых, не адмирал, а полковник. Это уже ближе.
Я проверил по всем своим справочникам (а их у меня довольно много), касающимся эмиграции и белого движения, и такого персонажа не нашел. Это, конечно, еще не аргумент, ибо ни у кого дома нет всех справочников, но полковник – фигура тоже достаточно заметная, и если он не “всплывает” на вскидку, то, скорее всего, он не принимал сколько-нибудь видного участия в Белом движении и не был заметен в военной эмиграции. Скорее всего, был полковником именно царской армии, а потом отошел от дел. И либо служил красным, либо был завербован позже – до либо после отъезда.
На заметку можно также взять строку у М-Воронин
Штранге, Мих. Никл. Черниговская губерния. Новгород-Северский уезд. - Михаил Николаевич.
Не исключено, что это искомый папа и есть.
Теперь о маме.
Отсылаю к своим записям на этом сайте (от 2009-10-28 и в записи от 2009-10-26
Nataly Red Rose):
«Отмечу также, что некто Эмма Мельхеоровна Штранге, родом из Москвы, умерла во Франции в 1964 г. (сообщение от 30.3.1964). Не матушка ли?»
И далее:
«А о том, что роль пансиона так и осталась тайной для французских спецслужб, может говорить спокойная кончина мадам Штранге в 1964 во Франции, если, конечно, она являлась родственницей М.М. В противном случае, ее просто выслали бы»
Как Вы сами понимаете, для следователей 1938 г. “Мельхеоровна” просто невыговариваемо. Ну, так она и стала Михайловной.
Пока писал, Антон добавил сообщения:
«Вероятно отец Штранге мог служить в царской ещё армии в 95-м пехотном Красноярском полку. В 1914 году этот полк квартировался в Казани, в 1916 году Таргополь (Австрия) (Не факт, не могу что то такого города в Австрии найти)»
Скорее всего, речь идет о Тарнополе (ныне Тернополь на Украине) в Галиции, в документе просто описка или плохо читается, что Антон ниже и сам подтверждает.
"По всему выходит что в 1924 году Штранге в Казани уже не было."
Ну вот, подтверждаются и годы исчезновения (см. мою запись от 2009-10-28: «Рабинович утверждает, что его родители приехали из СССР, т.е., вполне возможно, что после 1922 г. и в этом случае относились к т.н. «поздней эмиграции». Если исключить перебежчиков и невозвращенцев конца 1920-х – конца 1930-х, то последние эмигранты вырывались из СССР еще в середине 20-х (как, например, бывший морской министр Григорович). Т.е. речь вполне может идти о 1924-25 гг.»).
-
-
01.11.2009 в 21:14Да, прав был Марк Блок, ремесло историка - ремесло опасное
Вы абсолютно правы, повторяя эти слова Марка Блока. Причем отнюдь не только в тоталитарных или авторитарных государствах (кстати, одна созданная недавно комиссия по Отечественной войне и поискам врагов официальной линии чего стоит!), но и в демократитеческих тоже. Тема Вандеи во Франции не случайно до конца 1980-х была если не под запретом, то.... Вообщем, заниматься ей было не принято. А тема Виши и до сих пор под вопросом. А Толстой, написавший блестящую работу “Жертвы Ялты”, просто судебный процесс получил: возмутились те доблестные британские офицеры, которые Сталину пленных против их воли сотнями тысяч выдавали. Кстати, последний фокус ФСБ в России (в Интеренете сбор подписей шел на предыдущей неделе):
В Архангельске возбуждено уголовное дело в отношении заведующего кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета доктора исторических наук, профессора Михаила Николаевича Супруна и начальника Информационного центра УВД РФ по Архангельской области полковника Александра Васильевича Дударева. 13 сентября 2009 года в квартире Супруна и на его рабочем месте в университете был проведен обыск. Были изъяты компьютеры и уникальные научные материалы.... Поводом послужила научная деятельность М. Н. Супруна – его работа по составлению базы данных о немцах, депортированных в период войны и в первые послевоенные годы на спецпоселение в Архангельскую область – советских гражданах немецкой национальности и гражданских лицах германского подданства,— а также о немецких военнопленных, содержавшихся в архангельских лагерях.
Адрес: www.zaprava.ru/content/view/2034/9/
Подпишитесь на протест, кто пожелает. А те, кто будет подписываться, пусть проверит свои чувства: с опаской он это делает, либо нет.
Это к вопросу о безопасности историка.
Это значит, в коллеж во Франции он поступил уже взрослым юношей, лет 16, а то и 17! А возраст для начала обучения не ограничивался?
Да в принципе, нет. Тем более, что он иностранец, и к тому же мог первоначально обучаться в одной из русских школ, которые Франция не сразу признала. А Франция – страна дипломов: каждый ребенок должен получить среднее образование. Возраст – вторичен.
я в своих построениях ни в кое мере не подвергаю сомнению исторический профессионализм нашего обожаемого Михаила Михалыча.
Ну почему бы и не усомниться. Вот минимум два критика нашлись. Что характерно, оба - спустя много лет после выхода книги и после смерти Штранге.
Давайте разделим два явления:
а) Профессионализм автора, который к тому же пишет в очень жестких цензурных условиях и под сильным иделогическим прессингом.
От него в этом случае требуется правда фактов: сообщаемые факты должны быть точными. В этой ситуации лучше избегать общих выводов, если они могут повредить Вам: лучше чего-то не писать, чем либо писать ложь, либо после написания своих выводов не иметь возможности писать вообще. Связавшись с органами, и приехав в СССР, Штранге сделал свой выбор. А дальше следовал ему неукоснительно: и в выборе тем, и в выводах. Посмотрите, в чем его обвиняют: в фактологичности исследований! Правильно: он избегал выводов.
б) Профессионализм исследователей, пользующихся его работами.
У тех из них, критику которых Вы представили, – он очень низок, ибо, насколько я могу понять по представленным текстам, основополагающее понятие “критика источника” в их работах даже не ночевало. Они просто брали у авторитета...
Судя по критике, работы Штранге очень характерны для эпохи. Я хорошо знаю историко-техническую и историко-научную литературу этой эпохи. Работать с ней надо с предельной осторожностью, выводам доверять нельзя, а вот фактология более надежна. Процентов на 80, скажем. И если Штранге собрал в один корпус множество разрозненных мелких данных то ли о разночинной интеллигенции (то ли просто о грамотных крестьянах), то ни до той эпохи, ни после никто толком этим не занимался. А вот как это использовать для других исследований – это уже мастерство других историков.
Кстати, обратите внимание: ни понятие разночинцев, ни понятие интеллигенции в советской историографии адекватно толком не определены (в то время, как понятие “разночинцы“ возникло в XVIII в. и означало вполне определенные социальные группы). А посему, придираться к Штранге за то, что он смешал в одну кучу представителей разных сословий сложно. Спросите у людей, кто такой тургеневский Базаров по своему социальному статусу? И большинство же скажет, что представитель разночинной интеллигенции. А ведь он, ежели мне память не изменяет, университет окончил. А, значит, как минимум, 10 классу по Табели о рангах был, то бишь, на тот момент личное дворянство имел. И в лучшем случае, мог иметь разночинное происхождение. Пардокс русского понятия “разночинная интеллигенция” в том, что эти люди не могли иметь высшего российского образования, ибо при завершении оного получали чины, которые им тут же давали права либо личных дворян, либо потомственных, в зависимости от эпох и типов учебных заведений (другой вопрос, что для возведение в дворянство они должны были запрашивать особо, но права имели).
А завершу я этот затянувшийся пассаж фразой из приведенной Вами критической статьи: “ ... М.М.Штранге, который был пионером в разработке темы и как пионер свою задачу выполнил.”. А что мы еще можем требовать от специалиста? Тем более, довольно рано ушедшего из жизни и не успевшего завершить свои работы.