"Что толку видеть вещь, если о ней никто ничего не доказывает?!"
Буковецкая Мария Аркадьевна
(1.10.1888, с. Анновка Острогожского уезда. Воронежской губернии, — 14.12.1946, Ленинград)
историк, экономист, в ПБ - в 1930—46 гг.
Из дворян, отец — чиновник Министерства земледелия. В 1908 окончила гимназию в Воронеже и в том же году поступила на отделение истории историко-филологического факультета Высших женских курсов. За годы учебы с научной целью дважды побывала за границей: три месяца в 1909 в Париже и полгода в 1910—11 в Англии. В 1912 окончила курсы, а в 1914 сдала государственные экзамены при Петроградском университете и удостоена диплома 1-й степени; там же в 1916—17 выдержала магистерские испытания.
В 1912—14 преподавала историю в женских гимназиях Белоусовой, Витмар, в четырехклассном городском училище, на вечерних курсах для взрослых; в 1916—17 — в женской реформаторской гимназии; в 1918—20 — в 21-й и 34-й советских трудовых школах; в 1919—21 — на рабфаке Ленинградского университета. С сент. 1920 по окт. 1925 состояла штатным преподавателем по кафедре всеобщей истории в Педагогическом институте им. А.И.Герцена, откуда ушла из-за недостаточной нагрузки. В ЛГПИ вела семинары по истории Франции XVIII в. и читала курсы: "Французская революция XVIII в.", "Английская революция XVII в.", "Германия XVI—XVIII вв.". В 1925—30 преподавала экономические дисциплины, в т.ч. вела курс организации торговли в СССР в Государственном вечернем промышленно-экономическом техникуме. В 1926—28 читала лекции по истории классовой борьбы на Высших курсах библиотекарей ПБ.
С 1 февр. 1930 зачислена в ПБ временно помощником библиотекаря (с 15 февр. — старшим помощником библиотекаря) с откомандированием в Отделение истории, занималась обработкой и систематизацией литературы по истории и географии. В окт. включена в состав Отделения обработки. По совместительству (1930—33) продолжала преподавать на рабфаке Института народного хозяйства, а затем эпизодически привлекалась в качестве библиографа в Ленинградское отделение Коммунистической академии. 1 апр. 1932 переведена в группу систематики Отделения обработки на должность библиотекаря 1-го разряда. С 16 апр. 1937 — главный библиотекарь. За это время ею были разработаны классификационные схемы и систематические каталоги по истории основных фондов Иностранного и Русского отделений, V фил. (Дома Плеханова); тематический каталог "Город и коммунальное хозяйство"; проведена систематизация иностранных периодических изданий. В 1932—33 принимала участие в библиографической работе бригад ПБ, БАН и ЛО Ком.академии по составлению "Хроники рабочего движения в Петрограде"; в бригаде ЛО Ком.академии по составлению библиографии ленинградской промышленности; в подготовке материалов и библиографии по торговле и промышленности Петербурга XVIII в. для выставки "Старый Петербург", устроенной НИИ коммунального хозяйства и жилищного строительства.
В течение всех лет работы активно участвовала в общественной жизни ПБ: организовывала кружки по политграмоте и политучебе; читала лекции по политэкономии для технических и научных сотрудников ПБ; состояла в бригадах по проверке ударничества и социалистических соревнований; возглавляла бригаду по проверке договора по социалистическому соревнованию между ПБ и БАН; была членом месткома; вела отдел исторических аннотаций в стенном бюллетене ПБ и входила в бригаду информационного бюллетеня; консультировала по истории классовой борьбы читателей, готовящихся в вузы. В нояб. 1934 за выполнение сверхплановых работ по систематизации награждена почетной грамотой ударника.
В 1935 ПБ представила отзыв о работе Марии Аркадьевны для присвоения ей ученой степени старшего научного сотрудника, особенно отмечая ее заслуги в создании систематического каталога по истории и разработке обширной схемы, одобренной специальным научным совещанием "с точки зрения методологической выдержанности". В дек. того же года ПБ, считая, что Буковецкая, "по совокупности своих трудов в Библиотеке и вне ее заслуживает степени кандидата наук", выступила с ходатайством о присуждении ей степени без защиты. К нему присоединился академик Е.В.Тарле, давший высокую оценку научных исследований Буковецкой. Ходатайство было возобновлено в 1940.
Научная деятельность Буковецкой в области истории началась еще со студенческих времен. Особенно ее интересовали вопросы, связанные с социально-экономической жизнью общества в периоды политических потрясений. Со временем она сосредоточилась на изучении истории Франции конца XVIII в. По этой теме ею был написан ряд статей в Русской энциклопедии. В "Анналах" за 1924 была помещена статья "Развал королевской армии во Франции в эпоху Великой Революции", там же, но годом раньше появилась ее рецензия на книгу Луи Маделена "Великая Французская Революция"; для французского журнала "Annales historiques de la Révolution Française" был подготовлен обзор последних работ советских историков; написана статья "История развития банков в XVIII в. во Франции". В 1929—30 участвовала в составлении библиогр. всеобщей истории при Ленинградском университете; весной 1929 в Ленинградском институте марксизма сделала доклад по истории армии во время Французской революции 1789—93. По этой теме была подготовлена большая работа, предполагавшаяся в качестве диссертации. В отзыве на нее Е.В.Тарле писал, что "важная и актуальная тема (история революционной армии во Франции в 1789—1794 гг.), которой она посвятила ряд статей и свою большую кандидатскую диссертацию, разрабатывались ею очень серьезно, добросовестно и успешно. Ознакомившись с ее диссертацией обстоятельно, я нахожу, что это — дельный и серьезный вклад в советскую историографию, и что автор ее безусловно достоин присуждения искомой научной степени".
Кроме трудов по истории Буковецкой были написаны различные статьи, курсы по экономике и бухгалтерскому делу, видимо, не без влияния ее мужа, ученого-экономиста А.И.Буковецкого [Антоний Иосифович Буковецкий]. Среди них: "Организация торговли в СССР", "Организация административно-финансовых учреждений в СССР" и др.
В 1936 Буковецкая была привлечена М.И.Аронсоном [Марк Исидорович Аронсон] для работы во внеслужебное время в Рукописном отделе по подготовки публикации документов "Пушкин по материалам архива Шевырева". Продолжила совершенствовать схему систематического каталога истории и несколько раз была командирована в Москву в ГБЛ и Историческую библиотеку для внесения дополнений и поправок. Результаты работы были высоко оценены Б.Р.Зельцле и И.М.Тронским. В июне 1938 в связи с напряженной работой над составлением библиографии к "Истории XIX века" Э.Лависса и А.Рамбо (под ред. Е.В.Тарле) была направлена по просьбе заведующего Консультационно-библиографическим отделом для "усиления группы работников компетентным историком-библиографом" и переведена из Отдела обработки в Консультационно-библиографический отдел на половину рабочего дня. С этого же времени стала принимать участие в комплектовании иностранных фондов ПБ; составила рекомендательный систематический каталог по всеобщей истории для Общего читального зала и для зала научных работников; подобрала иностранную литературу для выставки в Эрмитаже, посвященной 150-летию Французской буржуазной революции; участвовала в составлении рекомендательного каталога по истории ВКП(б) и библиографии по темам: "Ленинград. Промышленность" и "Рабочее движение в России". Несмотря на ослабленное здоровье и тяжелую болезнь сестры, за к-рой Мария Аркадьевна неотступно ухаживала, продолжала научные изыскания и опубликовала работы: "Борьба якобинцев за создание революционной армии Франции" и "Война революционной Франции против контрреволюционной интервенции"; для 3-го тома "Всеобщей истории" сдала статьи: "Вандейское восстание", "Законодательное собрание", "Армия в период Французской революции".
Во время войны продолжала работать в ПБ, но с дек. 1941 по 15 февр. 1942 перешла на половину рабочего дня из-за "сильнейшего ослабления зрения и полной невозможности двигаться в темноте". С 18 марта по 5 авг. исполняла обязанности заведующей отделом систематизации. Со второй группой сотрудников ПБ эвакуировалась в Мелекесс. Здесь наряду с библиотечной работой преподавала историю в местной школе, читала лекции. 16 сент. 1944 вернулась в Ленинград и через два дня приступила к работе.
13 февр. 1945 на истфаке ЛГУ защитила кандидатскую дисертацию "Очерки по истории французской армии во времена Великой Французской революции 1789—1793 гг.". В отзыве Е.В.Тарле отмечалось, что "исследование Буковецкой — это целая книга, которая при некоторых небольших дополнениях несомненно, со временем могла бы быть принята даже как диссертация на степень доктора". Сразу же после защиты приступила к работе над докторской диссертации по теме "Вооруженные силы Франции во время Директории, Консульства и Империи в борьбе с коалицией европейских государств". Одной из глав должна была стать составленная ею по иностранным фондам ПБ, по материалам фонда Rossica и газетам библиография по теме диссертации.
В 1946 включена в состав экзаменационной комиссии по истории книги при аспирантуре ПБ.
Награждена медалями "За оборону Ленинграда" и "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945".
Соч.: Les derniers ouvrages des historiens russes sur la Révolution Française (Loukine, Zakher et Wainstein) // Annales historiques de la Révolution Française. Reims, 1926. № 15; Организация торговли в СССР // Счетоводно-бухгалтерские курсы на дому: Сб. Л., 1928. Кн. 1, 2; Организация административно-финансовых учреждений в СССР. Л., 1929; Борьба якобинцев за создание революционной армии Франции // Воен.-ист. журн. 1939. № 1; Война революционной Франции против контрреволюционной интервенции // Ист. журн. 1939. № 7.
Лит.: Хроника войны.
Арх.: Арх. РНБ. Ф. 10/1; Ф. 10/2; Ф. 2, оп. 1, 1929—30, д. 110; 1935, д. 46; 1936, д. 8; Ф. 3, оп. 1, 1932, д. 176; Ф. 4, оп. 2, 1932, д. 7; ОР РНБ. Ф. 666, д. 101.
Иконогр.: Ф. 10/1.
Л.Б.Вольфцун
Сотрудники РНБ — деятели науки и культуры. Биографический словарь, т. 1-3
-
-
14.03.2012 в 20:26Зезегова Ольга Ивановна
кандидат исторических наук, доцент, Сыктывкарский государственный университет
С.М.Данини, А.А.Матвеева, М.А.Буковецкая – историки Французской революции
Материалы международ.науч.конференции "История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVIII - начала XXI века" (Челябинск, 17-19 ноября 2011 г.). С.14-16
В настоящее время в исторической науке обозначилась тенденция повышенного интереса к жизни и творчеству деятелей истории, которые на заре своего научного пути были признаны общественностью, но были вытеснены с исторического небосвода советской наукой. В представленном исследовании пойдет речь о трех выпускницах Бестужеских высших курсов (далее – ВЖК) - Софье Михайловне Глаголевой-Данини (1884 -?), Александре Александровне Матвеевой-Леман, Марии Аркадьевне Буковецкой (1888-1946). Современным ученым почти ничего неизвестно о них, однако без упоминания их фамилий не обходятся сегодня труды, посвященные истории Французской революции или «Ecole russe».
Данини (по мужу Глаголева), Матвеева (по мужу Леман), Муфель (по мужу Буковецкая) обучались на Высших женских курсах примерно в одно время в 1908-1913 гг. Профессорами в этот период были крупнейшие представители «русской исторической школы» Н.И.Кареев , И.В.Лучицкий, Е.В.Тарле. Кареев вел курс «Методология исторической науки» и семинарий «Новая история: Наказы 1789 г.», Лучицкий – семинарий «Правовые наказы 1790 и последующих годов», Тарле - дисциплины по новой истории:Франция XVIII-XIX вв.(спец.вопрос: Религия в эпоху Французской революции), История абсолютной монархии, Англия в XVI-XVIII вв. (ЦГИА. Ф.113. Оп.2. Л.д.1192.)
До поступления на Бестужевские курсы Данини и Матвеева побывали во Франции.В 1910 -1911 гг. Данини восемь месяцев самостоятельно изучала материалы в Национальном архиве Парижа и департаментских архивах провинции Дофинэ. Матвеева обучалась в Сорбонне и под руководством А.Олара написала статью "Еtudе critique sur la journee de 20 рrairial аn II", за которую была удостоена "diplome d’etudes universitaires". В 1911-1912 гг. в печатном органе Исторического общества «Историческом обозрении», выходят в свет их первые научные публикации. Матвеева увлеклась политической историей Французской революции, посвятив свое исследование малоизученному празднику Верховного Существа (Историческое обозрение. 1911. Т.16. С.24-85) [сдается мне, по крайней мере, так построена фраза у Ольги Ивановны, что для нее день 20 прериаля II года и праздник Верховного существа - "не муж и жена, а четыре разных человека". - Л.]. Данини заинтересовалась аграрной историей Французской революции и крестьянскими восстаниями (Историческое обозрение. 1912. Т.17. С.127-172).
В 1914 г. отмечалось 40-летие профессорской деятельности Кареева, в связи с чем был подготовлен сборник «Николаю Ивановичу Карееву ученики и товарищи по научной работе. 1873-1913» (СПб., 1914), в котором приняли участие Матвеева и Данини. Небольшая статья Матвеевой-Леман «Участие города Бордо в продаже национальных имуществ» была предпринята с целью выяснения «степени участия городского населения в приобретении земель, поступивших в продажу по указу Учредительного Собрания». Обширная статья Данини была посвящена крестьянскому землевладению в Авансоне.
Буковецкая в ту пору публикует свои первые статьи по истории в «Русской энциклопедии», выходившей под редакцией С.А.Адрианова в 1911-1915 гг. в Петербурге.
После окончания Бестужевских курсов историки приступают к преподавательской деятельности, но продолжают встречаться в неформальном кружке молодых историков, в «салоне Тарле » и семинаре Кареева, который проходил на его квартире. Кареев в воспоминаниях упоминал участниц семинара – Данини и Матвееву.
Результатом работы кружка Кареева стал сборник статей «Из далекого и близкого прошлого» (М.; Пг., 1923), приуроченный к полувековому юбилею научного творчества метра [sic! это пишет современный кандидат исторических наук из университета...
Немалую роль в популяризации работ выпускниц Бестужевских курсов сыграл Е.В.Тарле, который являлся редактором журнала по всеобщей истории «Анналы». В этом журнале были опубликованы научные исследования Буковецкой (1923. № 3; 1924. № 4 ), историографические и научные статьи Данини (1922. № 1-2; 1924. № 4) и указанная выше рецензия Матвеевой. Публикации в «Анналах» стали поводом для гонений на историков [сомневаюсь. Конфликт с французскими коллегами относится к 1931-32 гг.]. В числе других они были названы «целой плеядой эпигонов русской школы»,«продолжавшей цвести в послереволюционный период». В связи с этим Матвеева, вероятно, покинула Россию, Буковецкая вынуждена была оставить преподавательскую практику [из словарной статьи РПБ картина складывается совершенно другая...], Данини была осуждена на 5 лет.
Тернист был жизненный и творческий путь женщин-историков, чье научное становление пришлось на предреволюционные годы. В отличие от мужской части последователей «русской исторической школы», женщины были отторгнуты не только от научной практики, но и преподавательской деятельности в вузах.Только Буковецкой удалось защитить кандидатскую диссертацию по теме «Очерки по истории французской армии во время Великой Французской революции (1789-1793)» (РГБ. Л.д. № 46277)). Ее исследования внесли новые страницы в изучение истории французской армии,что подчеркивается отечественными и зарубежными учеными В.В.Бирюковичем, Г.В.Кигурадзе [не знаю, это незнакомство автора с предметом" или опечатка наборщика текста, но Кигурадзе зовут Гиви Шалвович], М.Рейнаром.
Библиографический список женщин-историков невелик, но вклад их не должен остаться незамеченным. Коротко касаясь их вклада в историческую науку,можно выявить следующее: во-первых, ими разрабатывались проблемы времен Великой французской революции, что тематически не выходит за рамки проблематики «Ecole russe»; во-вторых, их работы отличало наличие обдуманного и основательного изучения трудов предшественников; в-третьих, все научные построения историков основывались на беспристрастном критическом анализе оригинальных источников, обнаруженных во французских архивах.
-
-
14.03.2012 в 20:40-
-
14.03.2012 в 20:51И мне показалось, что статья из словаря РНБ и тезисы сыктывкарского доцента находятся, мягко говоря, в некотором противоречии друг с другом.
Вызывается свидетель Сергей Иванович Архангельский (Локальный метод в исторической науке // Краеведение. 1927. № 2. С.181–194.):
"Но особый интерес представляет судьба локального метода в историографии французской революции. Хотя этим методом теперь пользуются при изучении французского города и промышленности, при изучении дехристианизации Франции в революционное время, роли парижских секций[26], мы в дальнейшем остановимся на применении этого метода к изучению аграрной истории Франции эпохи революции, потому что здесь особенно сказалась его плодотворность и методологическая обоснованность. Начиная с работы Токвиля «Старый порядок и революция», вышедшей в свет в 1856 году, изучение революции делается более объективным и глубоким, повышается интерес к фактам социальной, в частности, аграрной истории революции. Строй французский деревни старого порядка, судьбы этой деревни в эпоху революции, смена земельных собственников, ликвидация общинного землевладения, а в общем и целом — результаты великой революции для деревни, вот совокупность каких вопросов интересовала исследователей, продолжавших дело Токвиля. Среди последних видное место занимают наши соотечественники — историки Кареев, М.Ковалевский, Лучицкий[27]. Мы хотели бы остановиться на работах двух последних исследователей, чтобы показать, какие достижения дает локальный метод в вопросах аграрной истории. Как известно, М. Ковалевский и Лучицкий, изучавшие крестьянский вопрос в эпоху великой французской революции, разошлись в своих выводах как по вопросу о том, была ли старая Франция страной крупного или мелкого землевладения, был ли сельским пролетариатом класс manouvriers или он был классом мелких собственников, так и по вопросу о целях распродажи революционным правительством конвента национальных имуществ и о результатах этой распродажи, т.е. достался ли земельный фонд главным образом буржуазии или буржуазии и крестьянам. Нас сейчас интересует не самая эта проблема, о которой так интересно писала Глаголева-Данини в указанной выше статье, а метод, которым пользовался тот и другой исследователь..."
и в примечании: "Мы могли бы сослаться на работы, например, Кареева, Глаголевой-Данини и др."
Это мало напоминает угнетенного и притесняемого историка, какого рисует Зезегова.
Несколько абзацев, кстати, касающихся до истории ВФР в этой статье, можно взять на заметку.
-
-
14.03.2012 в 21:17Более правдоподобной причиной/поводом - в отношении высылки Софьи Михайловны Данини - представляется ее участие в кружке молодых историков (1921-25 гг.), деятельность которого связана с "делом С.Ф.Платонова".
Впрочем, смотрите, тут еще знакомые:
Вот как будто полный список посещавших Кружок постоянно, эпизодически или единовременно:
1.Тхоржевский Сергей Иванович
2.Штакельберг Наталия Сергеевна
3.Введенский Андрей Александрович
4.Островская Мария Андреевна
5.Шебунин Андрей Николаевич
6.Платонова Нина Сергеевна
7.Платонова-Измайлова Наталья Сергеевна
8.Цемш Николай Сергеевич
9.Сигрист Сергей Викторович
10.Петров Владимир Алексеевич
11.Садиков Петр Алексеевич
12.Петров Евгений Николаевич
13.Либталь Маргарита Эмильевна
14.Котельникова Ольга Михайловна
15.Матковская Зинаида Николаевна
16.Мартынов Михаил Николаевич
17.Попов [Иннокентий Лаврентьевич ]
18.Данини Софья Михайловна
19.Гринвальд Маргарита Константиновна
20.Измайлов Николай Васильевич
21.Шатилова Таисия Ивановна
22.Романов Борис Александрович
23.Корнилович Ольга Ефимовна
24.Валк Сигизмунд Натанович
25.Недзвецкая-Самарина Ольга Конрадовна
26.Насонов Арсений Николаевич
27.ТихАнова Мария Александровна
28.Скржинская [Елена Чеславовна ]
29.Любименко Инна Ивановна
30.Бирюкович [Владимир Владимирович ]
31.Шафран
32.Герман [Вера Петровна ]
33.Проф.Е.В.Тарле
34.Проф.С.В.Рождественский
35.Проф.А.И.Заозерский
- - -
Это из воспоминаний Натальи Штакельберг (кому нужно, пришлю, там не только это, а еще уйма текстов). В примечаниях указано, что Данини в 1930-40-е годы работала в БАН, Библиотеке Академии Наук. "Отстранена от научной деятельности"?.. ((
Ну и если на то пошло - о Попове-Ленском:
Попов (Попов-Ленский) Иннокентий Лаврентьевич (1893-?) — историк, специалист по истории Франции XVIII в.и Английской революции.Ученик Н.И.Кареева. В 1921 оставлен при университете, в 1922-23 — науч. сотр. Исторического ин-та при Петроградском университете. Арестовывался в 1924 (см.личное дело: Архив СПбГУ. Ф.1.Оп.1.Св.70. Д.2429. Л.21).Впоследствии продолжил научную деятельность.
Вторую дату могли бы и поставить гг.комментаторы...
-
-
14.03.2012 в 21:18-
-
15.03.2012 в 06:01Шагу не ступят, не соврамши
АиФ, скорее, это не намеренное вранье. Просто она не знает фактов и знать не хочет. Зачем? главное ведь противопоставить "русскую школу" советской исторической школе и "ужасти террору" показать. А какая там разница, кто и почему и в каком году. Такие они, нынешние исторЕГи.
-
-
16.03.2012 в 06:08скорее, это не намеренное вранье. Просто она не знает фактов и знать не хочет. Зачем? главное ведь противопоставить "русскую школу" советской исторической школе и "ужасти террору" показать. А какая там разница, кто и почему и в каком году. Такие они, нынешние исторЕГи.
М-Воронин, не только. В задачу О.И.З. входило еще и противопоставить обсуловленные "советской действительностью" возможности историка женскаго полу - историку мужеска пола (и это всерьез):
"Тернист был жизненный и творческий путь женщин-историков, чье научное становление пришлось на предреволюционные годы. В отличие от мужской части последователей «русской исторической школы», женщины были отторгнуты не только от научной практики, но и преподавательской деятельности в вузах.Только Буковецкой удалось защитить кандидатскую диссертацию по теме «Очерки по истории французской армии во время Великой Французской революции (1789-1793)»"
На самом деле здесь выплывает не одна проблема.
1. На примере Буковецкой мы видим обратное этому утверждению - преподавательская деятельность составляла большую часть ее работы, "послужного списка". Но, переходя от частного к общему, правомерно задать вопрос, что ближе к научной практике - преподавание или историографическая, библиографическая работа? По мне, так вторая. Впрочем, однако, в 20-40-е годы историков-исследователей, занимающихся "чистой наукой", было гораздо меньше, чем в последующие десятилетия; в том смысле, что они совмещали преподавание, работу в архивах, научных библиотеках, издательскую работу (в качестве комментаторов и переводчиков), что положительно отражалось на качестве преподавания, библиографии и изданий в целом и на "чистонаучных" штудиях тоже... Я к тому, что реалии были иными, чем их представляет, кажется, О.И.З.
2. Вместе с тем нельзя не заметить, что историографическая и библографическая "кухня" находится (и находилась) в основном в ведении женщин. Я не могу с полной уверенностью сказать, что дальше (выше) этой кухни их не пускают, но - интересно было бы посмотреть состав сотрудников РНБ, БАН, ВГБИЛ, ИНИОН - и академических институтов (сопоставляя временные периоды, разумеется)...
3. Первый раз диссертацию М.А. выдвинули на защиту в 1939 году - момент очень тяжелый;
честно признаюсь, тоненькая книжечка "Указатель литературы по истории Великой французской буржуазной революции", составитель Раиса Марковна Инглези, 1939, на меня произвела впечатление до того угнетающее, что не сравнится ни с какими документами НКВД. Может быть, и ходатайство Тарле сыграло не на пользу, а во вред.АиФ, спасибо, а Штакельберг и К пришлите, пожалуйста, вдруг там еще некто/нечто встретится...
-
-
16.03.2012 в 09:28forster2005, спасибо.
Capra Milana, да, рассуждения дамочки из Сыктывкарского уни-та забавные. Либеразм ударяет в голову и по голове, а "выводы" - это вообще нечто. Т.е. никаким боком к содержанию они не относятся, это как в слабом школьном реферате, надо написать.
АиФ, записываюсь в очередь на Штакельберг, если она в принципе адекватная.
-
-
17.03.2012 в 17:03Ну отсталая, серая советская историческая наука... Это песню все завывают и завывают ревизионисты на разные лады. А мы все убеждаемся и убеждаемся с каждым новым примером, как оно "соответствует" истине.
forster2005, Capra Milana, АиФ, спасибо большое. Мемауры мне тоже пришлите, пожалуйста.
Первый раз диссертацию М.А. выдвинули на защиту в 1939 году - момент очень тяжелый; Может быть, и ходатайство Тарле сыграло не на пользу, а во вред.
Может, дело еще не только в этом. Тогда к диссертациям вообще предъявлялись высокие требования, а присвоение ученой степени без защиты - экстраординарный случай.
-
-
18.03.2012 в 17:09Вообще-то тезисы О.И.Зезеговой совсем "свежие". А осенью 2011 года словарь сотрудников РНБ точно уже был, так что биографическую справку о Буковецкой можно было бы и прочитать, и использовать... Но это та же айне альте гешихте, что с генералами-инкогнито, как понаписали в 1974 году без примечаний, так за 30 лет и не удосужились пополнить знания.
-
-
22.03.2012 в 17:56Оппортунист, что ты к ней привязался? Может, она вовсе и не еврейка. Евреям в царской России разве давали дворянство? "Муфель" - фамилия может быть и немецкая. А муж у нее поляк.
Это не ее отец - Аркадий Павлович Муфель (1846-1898)?
-
-
23.03.2012 в 06:55Belle Garde, я тоже пробовала искать, и нашла именно этого Аркадия Павловича, но среди его детей нет Марии...
"Муфель" - фамилия может быть и немецкая.
В общем и целом, разобраться, где немецкий язык и где идиш, часто под силу лишь большому специалисту (видимо, идиш был своего рода этносоциальной мимекрией в Средние века). Но, судя по словарям, слово, и фамилия, "Муф(ф)ель" все же немецкого происхождения.
Евреям в царской России разве давали дворянство?
Да, в особых случаях (пожалование непосредственно царя/императора, выслуга соответствующего чина, получение российского ордена, а также "нострификация"). Правда, не совсем для меня ясный вопрос, был ли условием дворянского звания переход в христианство или нет...
И что? Католики учат катехизис, мусульмане свой коран или что там, буддисты тоже какие-то свои книжки.
Оппортунист, есть "две большие разницы": обучение в иудейских школах построено не на заучивании и воспроизведении (как обстоит у христиан; о мусульманах и буддистах - не знаю), а на тренировке комментирования.
Статистики у меня тоже нет. Но я встречал много их среди врачей и в торговле, но ни разу среди рабочих, фермеров и ментов. Эмпирический, но факт же.
И в то же время... Среди одноклассниц моей мамы было очень много евреек (южный город, после войны). Так вот, их родители работали и мелкими служащими, и на заводах, и на фабрике - всюду, где есть работа, которая позволяет кормить семью. Но верно и то, что даже при минимальном достатке родители старались дать дочерям законченное среднее, а затем высшее образование. И девочки-еврейки изо всех сил старались учиться.
-
-
09.04.2012 в 20:33> благодарю за столь пристальное внимание к статье о женщинах-историках ВФР (Данини, Матвеевой, Буковецкой). Первые две фамилии теперь будут чуть больше на слуху, поскольку редко можно было на просторах Интернета найти упоминание работ и имен этих исследователей.
> Хотелось бы развеять некоторые Ваши сомнения по поводу "Анналов". Журнал стал центром объединения историков либеральных взглядов, последователей "русской школы", что, конечно, марксистскую историческую науку, занимающую все более доминирующее положение, не могло удовлетворить. Эстафетной палочкой в изучении ВФР стал "Историк-марксист", где публикуется огромное количество статей на эту тему и соприкасающиеся с ней, но постепенно и этот поток иссякает (кстати, если есть интерес, списком могу поделиться), меняется и авторский состав.
> Что касается Павла Павловича Щеголева, то он действительно выступил против вчерашних однокашников, против своего наставника Тарле, обвиняя его в «пренебрежительно-барском отношении к марксистской историографии», в желании «создать видимость чрезвычайно большого багажа, создать завесу, под прикрытием которой даются совершенно определенные политические выводы» (Щеголев П.П. Прения // Зайдель Г., Цвибак М. Классовый враг на историческом фронте. Тарле и Платонов и их школы. М.-Л., 1931. ), пытался столкнуть своих противников лоб ко лбу (Тарле-Н.Полетика См.: Полетика Н. Воспоминания. М.: подпольная перепечатка эмигрантского издания, ок.1978. С. 120. // poletika-nikolaj.viv.ru/cont/wospomi/1.html). Оценка его современниками также нелестна, в своем дневнике Бирюкович называет Щеголева "каменным калмыцким истуканом", "надежным партийцем". О Щеголеве, кстати, немного и известно, разве что некролог в "Историке-марксисте" (1936, № 3), написанный в духе того времени. В целом Щеголев - это трагедия целого поколения, вынужденного приспосабливаться к новым условиям.
> Буковецкая в 1925 г. из-за недостатка нагрузки покидает институт им. Герцена, вероятно, это был повод избавиться от воспитанницы "русской школы", а затем осваивает новые для нее экономические дисциплины, долгое время ничего не публикует. В 1929-30 гг. начинаются аресты в связи с "Академическим делом", Буковецкая оставляет преподавание вовсе, закрывается, это своего рода "внутренняя эмиграция", приступает к работе в публичной библиотеке, с 1930-х гг. библиографическая деятельность становится для нее главной. Процесс "врастания", "мимикрии" идет медленно, но идет, что и позволило ей вновь вернуться к научной деятельности ("не в стол"), а публично. И это была борьба, борьба с собой, борьба с окружением, которое ставило палки в колеса (обращение в ВАК об освобождении Буковецкой от сдачи кандидатских экзаменов подавалось дважды, затем подключился Тарле - и это было уже третье ходатайство). Эти смелость, стремление, упорство позволили несмотря на трудности (война, эвакуация, личные потери (в эвакуации погибла ее сестра), болезни, а их у Буковецкой было немало) заявить о себе как исследователе, а не остаться в анналах РНБ как библиограф и систематизатор.
> Опечатка о Гиви Шалвовиче Кигурадзе принимается безоговорочно. Грузинским языком не владею, потому читала только краткое резюме на русском языке.
> С надеждой на конструктивное сотрудничество, Ольга Зезегова.
Marty Larny!
Хотела Вас сердечно поблагодарить за свидетельство С.И. Архангельского, если у Вас есть возможность скиньте полный текст или дайте ссылку. На что хотелось бы обратить Ваше внимание, статья Архангельского написана в 1927 г., но вместе с тем ссылки (исходя из текста) на Кареева, Данини делаются "в подвале". Это своего рода маркер эпохи. Отметим, что Архангельский состоял в переписке с Кареевым, который делился успехами своих учеников (например, Попова-Ленского). См.: Кузнецов А.А. Письма Н.И. Кареева к С.И. Архангельскому // Национальный/социальный характер: археология идей и современное наследство.М., 2010. С.294-295.
Это было научное сообщество людей, формирующий этап которых пришелся на другую эпоху, и они поддерживали друг друга как могли (или не поддерживали, стараясь сделать себе имя на критике своих "бывших" однокашников и наставников). Я думаю, слом произошел именно после "Академического дела". Буковецкая стала очень осторожна во всех документах, касающихся прошлой жизни. Данини была осуждена, или Вы считаете, что это надуманная история, для того, чтобы "ужасти террору" показать?
Второй момент: по поводу противопоставления "русской школы" и советской исторической школы. Были и преемственность, и разрывы. Отрицать разрывы невозможно. По этому поводу можно многое написать с конкретными примерами (Ону, Бирюкович, Мякотин, Щеголев и др.). И это не ревизионизм!
С желанием заполучить свидетеля, Ольга Зезегова.
М-Воронин!
Вам особая благодарность, за то, что Вы выдвинули ряд проблем, требующих уточнения и более пристального изучения. Что касается мужчин и женщин в исторической науке, то это тема для отдельно разговора. Кстати, на одной из конференций критикуемой Вами статьей заинтересовалась Directrice du Département d'Études slaves Evelyne Enderlein. Процитирую ее письмо ко мне (не для "понта", а ради взгляда с другой стороны): Ольга здравствуйте, Хочу поблагодарить за Вашу статью, Ваше выступление меня действительно заинтересовало и я буду держать Вас в курсе. Завтра рано утром я уезжаю в южную Францию, где буду читать лекции, поэтому пишу кратко. Всего Вам Доброго и еще раз спасибо! Эвелина Эндерляйн.
С благодарностью за пищу для ума, Ольга Зезегова.
Forster2005, АиФ, Синяя блуза, Свой среди чужих, всем огромное спасибо, что не остались равнодушны. Я очень рада, что вызвала такую дискуссию.
Успехов, Вам всем на Вашем поприще, Ольга Зезегова.
-
-
09.04.2012 в 21:28благодарю за столь пристальное внимание к статье о женщинах-историках ВФР (Данини, Матвеевой, Буковецкой). Первые две фамилии теперь будут чуть больше на слуху, поскольку редко можно было на просторах Интернета найти упоминание работ и имен этих исследователей.
Благодарили вроде как не меня ), но - когда мы в 2003 году начали работу над нашей библотекой, кроме как в связи с публикациями очерка Матвеевой-Леман и статьи Буковецкой, упоминаний о них в сети не было. Приятно сознавать свою маленькую, но заслугу.
Буковецкая в 1925 г. из-за недостатка нагрузки покидает институт им. Герцена, вероятно, это был повод избавиться от воспитанницы "русской школы",
"Вероятно"? Чем это "вероятно" подтверждается? Почему от "воспитанников русской школы" Н.М.Лукина и В.П.Волгина не избавлялись? От Алексея Макаровича Васютинского и Ал-ра Германовича Вульфиуса? от В.Н.Перцева? от А.К.Дживелегова? от П.М.Керженцева? от С.Г.Лозинского? и от Н.И.Кареева, собственно, никто не избавлялся. И Тарле из истории и историографии никуда не исчез. Можно назвать и другие имена историков и литературоведов.
В 1929-30 гг. начинаются аресты в связи с "Академическим делом", Буковецкая оставляет преподавание вовсе, закрывается, это своего рода "внутренняя эмиграция", приступает к работе в публичной библиотеке, с 1930-х гг. библиографическая деятельность становится для нее главной. Процесс "врастания", "мимикрии" идет медленно, но идет, что и позволило ей вновь вернуться к научной деятельности ("не в стол"), а публично. И это была борьба, борьба с собой, борьба с окружением, которое ставило палки в колеса (обращение в ВАК об освобождении Буковецкой от сдачи кандидатских экзаменов подавалось дважды, затем подключился Тарле - и это было уже третье ходатайство). Эта смелость, стремление, упорство позволили несмотря на трудности (война, эвакуация, личные потери (в эвакуации погибла ее сестра), болезни, а их у Буковецкой было немало) заявить о себе как исследователе, а не остаться в анналах РНБ как библиограф и систематизатор.
Тот же вопрос, что и выше. На основании чего Вы говорите о "внутренней эмиграции" и "мимикрии"? Если есть прямые свидетельства - ее дневники и письма, это одно. А домыслитьможно и совершенно иначе: если бы М.А. хотела заниматься "чистой наукой" (если бы простодушно верила в существованье оной), она бы выбрала гораздо менее политизированную и острую тему, чем ВФР и тем более республиканская армия. Значит, если следовать Вашей логике, она или превратилась в конъюнктурщика (что я, например, себе плохо представляю), либо пришла к ясной и четкой позиции, а именно - на стороне якобинцев. Потому что чем бы историк в конечном итоге не занимался, выводы он делает на основании собственных убеждений.
Ну и другой вопрос - почему Вы считаете РНБ эдаким "местом ссылки"? От библиографа и систематизатора на самом деле зависит многое, по крайней мере столько, сколько вообще зависит от подбора и рекомендаций литературы по теме - таким образом, эту работу не могу считать научной "обочиной". И уж возможности работать с источниками там, как выше говорила Capra Milana...
Оксана
-
-
09.04.2012 в 22:02www.opentextnn.ru/history/?id=3131
Статья небольшая.
Что касается "маркера эпохи" - позвольте в данном случае с Вами не согласится. В статье речь идет не о той непосредственно теме, которой занималась Данини, а так - в основном тексте упоминаются и Кареев, и Лучицкий, и Ковалевский.
Данини была осуждена, или Вы считаете, что это надуманная история, для того, чтобы "ужасти террору" показать?
Поскольку я уже неоднократно сталкивался с фальсификациями грубейшего свойства, которыми промышляет "Мемориал" (недавно разбиравшийся пример - Наталья Фрейберг и Григорий Ратнер), то могу с сожалением констатировать, что выдумок вокруг террора много. Что касается Данини - осуждена она действительно была, но не из-за статьи в "Анналах".
Сама по себе принадлежность к дореволюционной школе историков основанием для их исключения из активной научной жизни и политических преследований все-таки не была. Более того: основным репрессиям подверглись как раз историки, придерживающиеся марксистского направления.
И последнее (на сегодня) - касаемо всех вышеупомянутых персон и персонажей. А в каком научном сообществе - страны или эпохи - не было противостояний, конфликтов, "подсиживаний" и разрешения споров чисто административном путем?
Относительно Кигурадзе. Увы и ах, его работу не переводили на русский язык и вряд ли теперь в обозримом будущем переведут, но есть библиографическое описание на русском:
Гиви Шалвович Кигурадзе
Французская армия на первом этапе Великой революции (1789-1792)
/ Гиви Кигурадзе
389 с. 1 л. портр. 27 см
Тбилиси Изд-во Тбил. ун-та 1982
1982
и библиографическая карточка его автореферата,
собственно, от нее я искал расшифровку инициалов, когда оцифровал его статью в Франц.ежегоднике.
-
-
09.04.2012 в 22:15Что касается Павла Павловича Щеголева, то он действительно выступил против вчерашних однокашников, против своего наставника Тарле, обвиняя его в «пренебрежительно-барском отношении к марксистской историографии», в желании «создать видимость чрезвычайно большого багажа, создать завесу, под прикрытием которой даются совершенно определенные политические выводы», пытался столкнуть своих противников лоб ко лбу (Тарле-Н.Полетика). Оценка его современниками также нелестна, в своем дневнике Бирюкович называет Щеголева "каменным калмыцким истуканом", "надежным партийцем". О Щеголеве, кстати, немного и известно, разве что некролог в "Историке-марксисте", написанный в духе того времени.
Павел Павлович Щеголев ушел очень рано, в 33 года.
И кое-что /ссылка/ о нем все же известно. Известно, в какой среде он получил воспитание и образование, чтобы на веру воспринять личное мнение Бирюковича и кого-либо другого.
Наконец, об уровне П.П.Щеголева как специалиста можно судить по его работам:
Ж.Лефевр. Аграрный вопрос в эпоху террора (1793—1794) / перевод К.И.Раткевич, ред. и вступит.статья проф. П.П.Щеголева
П.Щеголев. Заговор Бабефа
П.Щеголев. К характеристике экономической политики термидорианской реакции
П.Щеголев. После термидора: очерки по истории термидорианской редакции
А еще: тут /ссылка/ П.П.Щеголев предстает просто-таки правозащитником. Посмотрите:
ЗАКЛЕЙМЕННЫЕ ВЛАСТЬЮ: ХОДАТАЙСТВА ЗА ПОЛИТИЧЕСКИХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ
(политических и общественных деятелей, представителей творческой и научной интеллигенции, а также частных лиц)
(в целом за достоверность сведений на этом сайте, разумеется, ни в коем случае не поручусь, но раз слово сказано...)
Почему от "воспитанников русской школы" Н.М.Лукина и В.П.Волгина не избавлялись? От Алексея Макаровича Васютинского и Ал-ра Германовича Вульфиуса? от В.Н.Перцева? от А.К.Дживелегова? от П.М.Керженцева? от С.Г.Лозинского? и от Н.И.Кареева, собственно, никто не избавлялся. И Тарле из истории и историографии никуда не исчез. Можно назвать и другие имена историков и литературоведов.
forster2005, и Михаила Николаевича Покровского )
Более того: основным репрессиям подверглись как раз историки, придерживающиеся марксистского направления.
Marty Larny, возможно, и весьма. Но это оставлю на завтрашний или послезавтрашний вечер, как получится.
-
-
09.04.2012 в 22:22молодцы, что Ваша команда взялась за поиск всего, что относится к ВФР, для многих региональных исследователей это большое подспорье, в условиях, когда командировки за свой счет (иногда по грантам) или во время летнего отпуска. Я думаю, эта заслуга вовсе немаленькая.
Избавляться можно по-разному: в том числе забвением. Почему невозможно установить даты жизни А.А. Матвеевой, Попова-Ленского и др.?
Что касается предположений, то на той же позиции стоит и Л.Б. Вульфцун в своей статье (Буковецкая - историк ФР.// Всеобщая история и история культуры. СПб., 2008. С. 219), c библиографической справкой которой Вы сравниваете мой текст.
РНБ - не место ссылки, а место, где можно укрыться от невзгод, переждать, обдумать, осмыслить. Но кто бы ее знал - систематизатора и библиографа, если бы не опубликованные статьи? Разгорелся бы сейчас этот спор? Остался бы лишь недописанный некролог для стенгазеты библиотеки с пронзительными словами: "Вот только она была с нами, возле нас, мы общались с нею и черпали много ценного из ее культурного багажа... В высшей степени скромная в отношении своих научных заслуг и достоинств, с большим культурным багажом, накопленным за долгие годы жизни, она принадлежала к ряду ведущих сотрудников Б-ки, сотрудников-созидателей, сотрудников-строителей ее светлого будущего. Безупречно честная, всегда искренняя, прямая, горячая в вопросах справедливости...". Исходя из этого источника: Буковецкая - конъюктурщицей не была никогда!
-
-
09.04.2012 в 22:22-
-
09.04.2012 в 22:37Благодарю, за информацию.
Что касается осуждения Данини, то произошло это в связи с тем, что она была достаточно активной участницей "кружка молодых историков", так, по крайней мере, объясняют ссылку комментаторы воспоминаний Н.С. Штакельберг.
То, что подвергались репрессиям именно историки, вступившие на марксистский путь можно согласиться. Пример - Я.М. Захер. Но были и те, кто сгинул в лагерях, оставшись на либеральных позициях - В.А. Бутенко.
-
-
09.04.2012 в 22:41Olga Zezegova, если Ал.Ал. и эмигрировала, и занятия историей за рубежом забросила, то понятно, почему. А Попов-Ленский - помилуйте, отчего же не установить?!
Иннокентий Лаврентьевич Попов-Ленский 1893-1931
проф. истории Ин-та Маркса и Энгельса
И место захоронения известно, и в связи с корреспонденцией Ф.П.Шиллера и Н.Ф.Депутатовой он упоминается (упоминается - т.к. не основное "действующее лицо").
И книга Попова-Ленского о Барнаве живет и здравствует, и другие его работы. И участие его в редактировании Малой советской энциклопедии не вычеркнуто.
-
-
09.04.2012 в 22:54-
-
10.04.2012 в 07:35И Фрейберг довольно рано ушла, и Моносов, и в те же годы - начало 1930-х. И что? Вы даете этому какое-то объяснение, прямо связанное с политической ситуацией?
То, что подвергались репрессиям именно историки, вступившие на марксистский путь можно согласиться. Пример - Я.М.Захер.
Захер, Далин, Лотте, Фридлянд, Рязанов, Лукин, Деборин - в разной степени и по-разному... Покровский умер раньше, а то бы и ему наверняка досталось.
Безупречно честная, всегда искренняя, прямая, горячая в вопросах справедливости...". Исходя из этого источника: Буковецкая - конъюктурщицей не была никогда!
Ну вот, что и требовалось доказать. Так о какой же "мимикрии" может идти речь?! Вообще, почему "марксисткость"
-
-
10.04.2012 в 08:00Для меня очевидно одно: если бы не Октябрьская революция, то и талантливая и трудолюбивая Буковецкая, и Данини прозябали бы на преподавании в гимназиях и мечтать бы не смели о вузе и даже РНБ. И еще десятки и сотни талантливых и трудолюбивых женщин и мужчин остались бы вне науки, не имея личных средств отправиться в Париж в Нац.архив (не все же имели такое материальное положение, как Матвеева) и даже просто в одну из столиц, чтобы там работать с источниками.
А вот другой вопрос у меня возник сразу же при чтении Вашего ответа.
по поводу "Анналов". Журнал стал центром объединения историков либеральных взглядов, последователей "русской школы", что, конечно, марксистскую историческую науку, занимающую все более доминирующее положение, не могло удовлетворить. Эстафетной палочкой в изучении ВФР стал "Историк-марксист", где публикуется огромное количество статей на эту тему и соприкасающиеся с ней, но постепенно и этот поток иссякает (кстати, если есть интерес, списком могу поделиться), меняется и авторский состав.
Почему Вы считаете, что "эстафету" в изучении ВФР "Историк-марксист" принял от "Анналов"? Разве до "Анналов"и кроме них ничего не было? Публикации, хоть и не систематические, были в "Ниве", "Мире божьем", "Русском архиве", "Вестнике Европы" и др. дореволюционных рос.журналах.
Во-вторых, с какой стати "источник иссяк"? Достаточно открыть оглавление любого исторического журнала вплоть до 1989-1991 годов, чтобы убедиться, насколько тема ВФР оставалась актуальна и популярна, даже иногда слишком популярна. Как ни одна другая.
И Оксана-forster2005 ставит закономерный и принципиальный вопрос:
Вообще, почему "марксисткость" историка представляется Вам (такое впечатление по статье) обязательно каким-то самонасилием ученого, каким-то "сломом"?..
Вот именно, почему? почему Вы не допускаете, в частности, в отношении Буковецкой, что в марксистской концепции истории она нашла действительно полезный ей, как ученому, инструмент и методологический аппарат?
-
-
10.04.2012 в 17:26Olga Zezegova!
Если Вы это знаете, знали на момент написания тезисов, почему же указываете в тексте совершенно другую причину?
Публикации в «Анналах» стали поводом для гонений на историков. В числе других они были названы «целой плеядой эпигонов русской школы»,«продолжавшей цвести в послереволюционный период». В связи с этим Матвеева, вероятно, покинула Россию, Буковецкая вынуждена была оставить преподавательскую практику, Данини была осуждена на 5 лет.
Это гораздо хуже, чем "неточность выражения" ((.
по поводу "Анналов". Журнал стал центром объединения историков либеральных взглядов, последователей "русской школы", что, конечно, марксистскую историческую науку, занимающую все более доминирующее положение, не могло удовлетворить.
Вы действительно имеете в виду "Annales historiques de la Revolution francaise"? Тогда причем здесь либералы? Если бы Вас услышал основатель этого издания Альбер Матьез или его преемник Жорж Лефевр, они бы очень возмутились таким определением. До 1931 года отношения между редакторами "Революционных анналов" и советскими историками-марксистами были весьма дружескими, а резкое охлаждение связано с "делом Тарле" и еще более - общеполитической ситуацией в Европе, но никак не с публикациями Матвеевой и Буковецкой 1924-25 гг.
Теперь что касается Щеголева-младшего. В целом Щеголев - это трагедия целого поколения, вынужденного приспосабливаться к новым условиям. Почему Вы так считаете? Профессионально он сформировался после Великой октябрьской революции. К тому же - сын революционера. К чему, собственно, для него чужеродному он должен был приспособиться?..
-
-
10.04.2012 в 18:29И Фрейберг довольно рано ушла, и Моносов, и в те же годы - начало 1930-х.
forster2005, все же ясно - всех уничтожила кровавая гэбня, установив над ними особое силовое поле с вредной энергетикой, как доказали британские ученые...
Olga Zezegova, объясните мне, как выводы следуют из текста Вашей статьи? В ней же нет анализа их работ и сопоставления с работами других историков.
Библиографический список женщин-историков невелик, но вклад их не должен остаться незамеченным. Коротко касаясь их вклада в историческую науку, можно выявить следующее: во-первых, ими разрабатывались проблемы времен Великой французской революции, что тематически не выходит за рамки проблематики «Ecole russe»; во-вторых, их работы отличало наличие обдуманного и основательного изучения трудов предшественников; в-третьих, все научные построения историков основывались на беспристрастном критическом анализе оригинальных источников, обнаруженных во французских архивах.
Тематика ВФР разрабатывалась и в советской исторической школе, и за рубежом, и намного шире, чем Н.И.Кареевым, В.И.Герье, В.П.Виноградовым и другими.
Обдуманно и основательно изучали труды предшественников не только Данини, Буковецкая и Матвеева.
И третий отличительный признак - не отличительный. И вообще на счет беспристрастного анализа источников рисковано утверждать. Он никогда не бывает беспристрастным.
Т.е. текст и выводы одно другому не соответствуют, на мой взгляд.
Еще вопрос. Вы не отрицаете самой непосредственной связи между взглядами ученого на исторические события и на современную ему общественно-политическую жизнь? Так можно ли утверждать, что любой либеральный историк является искренне лояльным в отношении государства диктатуры пролетариата? Ну, скажем, "кружок молодых историков" не ставил себе задачу вернуться к статус кво февральской буржуазной революции, практически, но ведь преподавание истории, составление учебников, написание статей и книг по общественным дисциплинам - это тоже влияние на умы, тоже действие и тоже всегда политическая борьба.
Во всяком случае, очень даже можно понять, почему эта среда вызывала подозрения.
Про "Анналы" вижу, уже написали АиФ. А то у меня тоже сомнения закрались, может, Вы про "Annales d'histoire economique et sociale" говорите? Так те Анналы возникли только в 1929 году. И то, Марк Блок и Февр, а особенно Э.Лабрус либералами все-таки не были.
-
-
10.04.2012 в 19:41Товарищи граждане коллеги АиФ и Синяя блуза! существовал журнал с таким названием, сегодня менее известный, чем издания под редакцией Матьеза и Блока-Февра:
АННАЛЫ. Журнал всеобщей истории, издаваемый Российскою Академиею Наук под редакцией академика Ф. И. Успенского и члена-корреспондента Академии Наук Е.В.Тарле
Выходил в 1922-24 гг. И он действительно либралистского толка, видимо. Так, Olga Zezegova?
Но, и на мой взгляд тоже, в силе остается вопрос М-Воронин:
Почему Вы считаете, что "эстафету" в изучении ВФР "Историк-марксист" принял от "Анналов"? Разве до "Анналов"и кроме них ничего не было? Публикации, хоть и не систематические, были в "Ниве", "Мире божьем", "Русском архиве", "Вестнике Европы" и др. дореволюционных рос.журналах.
Во-вторых, с какой стати "источник иссяк"?
-
-
10.04.2012 в 19:52Olga Zezegova, извиняюсь, вопрос про "Annales" снят. Другие остаются )
-
-
10.04.2012 в 20:03-
-
10.04.2012 в 20:37Olga Zezegova, свою ошибку вижу, вопрос о "Annales historiques de la Revolution francaise" тоже снимаю.
-
-
10.04.2012 в 22:10Capra Milana,
Щеголев получил домашнее образование, родился в семье драматической актрисы и историка-литературоведа. Бирюкович родился в семье публициста Вл.Вас.Бирюковича, мать из знатного рода Фредерикс. Так, что здесь говорить о том, что кто-то лучше-хуже не приходится.
Ранние смерти - интересный вопрос. Мне не известно, по какой причине рано ущел из жизни Попов-Ленский. Но известно, что были и самоубийства, вызванные чистками. Об этом как раз пишет Бирюкович, упоминания Щеголева, который предстает не в лучшем свете.
Привед этот отрывок дневника полностью: «Передо мной безусое скуластое лицо, крепкий четырехугольник. Я спрашиваю, чем объясняется самоубийство. Четырехугольник отвечает охотно, ответы готовы заранее. «Никудышный малый, с детства думал о самоубийстве. Мальчишкой пырнул себя ножом, да вылечили. Потом служил в Красной армии и все лез на пулю. Но не убило, жив остался». Что же его толкало на самоубийство? «Да у него как бы сказать пролетарской психологии не было. Родом он из крестьян, выбился в писаря, стал словно интеллигентом. Приладиться, ну, никак и не мог». Вмешивается второй, Щеголев, коренастый, черноватый, лицо сдавлено снизу и сверху, низкий лоб и узенькие щелки вместо глаз, как у калмыка. Оказывается жил вместе с Романовским в одной комнате. Парень надежный, приставлен был к Романовскому для исправления. Внушал «пролетарскую психологию». Говорит о своем воспитаннике уверенно, с чувством превосходства. «Он одним словом «самоед» был. Вот что!» «Самоед». Догадываюсь и спрашиваю: «Сомневался?» «Да, что ни сделает, что ни скажет все не так, все сызнова начинает. Никак своей линии найти не мог». «Ну а вы что же помогали ему найти линию?» «Конечно, говорил ему, да и другие тоже». «Щеголева вместе и поселили с ним, потому что думали, что под его влиянием переделается, – объясняет четырехугольник и подмигивает на Щеголева одобрительно, – Он надежный». Гляжу, право, надежный: каменный калмыцкий истукан. Толкнешь, покатиться – все на пути перевернет, а с «линии» не свернет. Истукан хлопает толстыми губами: «Да и что говорить: такой человек, ни к чему, плохой партиец». «На а чистки повлияли на него?» – спрашиваю я. «Вот чистки-то ему все его недостатки как на длани и показали. Прежде то то, то другое, а тут все сразу». «Цельный портрет», – радуется четырехугольник и глуповато скалит зубы. Я молчу. Истукан заканчивает: «Все равно не исправился бы. «Самоедам» у нас не место». Моргают торжественно тяжелые веки истукана, сжимаются челюсти троглодита. Десятка два таких челюстей и «самоед» крах, крах; душа цыпленка насмерть раздавлена каменными зубами. Три пули в сердце – это судорожный жест умирающего. «Самоед» заеден людоедами!
Стараюсь разобраться в впечатлениях. Поражает ли меня гибель Романовского сама по себе? Что в ней может поразить? Погиб «самоед», слабый колеблющийся юноша, с большой душой, которая искала опоры и не нашла. Нет, ни это мучит меня. Также и не то, что гибель его была не самоубийством, а убийством. Но кто убийцы – вот мысль, не дающая мне покоя. Они одни сейчас в России вправе произносить приговор и убивать. Они – сильные. Сила воплотилась в такую простую первобытную форму – в форму стада, где здоровые загрызают больного. И загрызают во имя чего? Во имя сохранения себя в качестве стада».
О чистках писали и другие авторы. Что такое "чистки" на ваш взгляд? Можно ли это назвать террором?
Приводить мне список работ Щеголева не имеет смысла, это уже сделал Молок А. И. Научные труды и педагогическая деятельность П.П. Щеголева // История и историки. 1971. М., 1973. С. 237-251.
Труды Щеголева мне известны. И здесь сразу несколько слов о том что же такое марксизм?
В моем понимании марксизм, марксист-историк это 2 значения:
в узком значении слова - это упоминавшийся здесь Покровский и его школа, именно эта школа противопоставлялась первоначально "старой буржуазной" (в принципе любым течениям). Идея о том, что история - это перевернутая в прошлое политика, идея торгового капитала прослеживается во многих работах того времени. Вот почему и преследовались впоследствии эти историки-маркисты. Щеголев, Захер, Тарле попали под влияние Покровского, за что и были криткуемы впослествии. А Буковецкая, например, укрывшись от невзгод на время в библиотеке, этот период перескочила.
В широком понимании, это исследование крупных объектов - общественных классов прежде всего (как сегодня принято говорить макроистория) и социально-экономическая сторона. Поэтому-то Карееву, Тарле и всем остальным было гораздо комфортнее и быстрее перейти в стан таких марксистов. Были те, кто претворился, были конъюктурщики (как и сейчас - все повторяется в истории!), были те, кто действительно принял эти взгляды.
Но разрывы, еще раз хочу подчеркнуть были! Пример, ученик Кареева и Лучицкого - В.А. Мякотин. Мне удалось лично пообщаться с его дочерью (представляете - дочерью! - а сколько времени прошло; она живет во Франции, до сих пор работает - на радио свободы в Интернете можно найти ее интервью). Интересная судьба человека, можно сказать счастливая. Мякотин боролся с большевизмом, был одни из руководителей Союза Возрождения России, был арестован в 1920 г., приговорен к смертной казни, замененной тюремным заключением, но благодаря заступничеству В.Г. Короленко отпущен и выехал из страны. Обратим внимание на год, тогда это еще было возможно.
М-Воронин
И Данини, и Буковецкая, и Матвеева ездили за границу, работали в архивах, все в досоветский период. Что касается женского вопроса, почти во все времена женщины были выдвигаемы кем-либо. Здесь мы наблюдаем подобный процесс, поддерживаемые своими наставниками (Кареев, Тарле) они имели возможность публиковаться в журналах, редакторами которых они являлись. Еще раз говорю - это был научный коллектив, сообщество (подобное Вашему, вероятно, где кого-то принимают, кого-то осуждают за глаза). И интриги в этом сообществе тоже были. И Кареев не всегда представал в лучшем свете, но тот кто ничего не делает и не будет осуждаем. Это как в песне "Если у вас нету тети..."