...и
…Рассмотрение этой
тенденции (на мой взгляд,
опасной и вредной) п
ревращения истории коллективного мышления в фактор, в конечном счете объясняющий всю историю, приводит меня к последней особенности, характерной для направления «Annales» в довоенный период, — я имею в виду взаимоотношения журнала с марксизмом. В самом деле, если естественно рассматривать эту историю коллективного восприятия и мышления как последний этап исторического исследования сегодняшнего дня, потому что она является, безусловно, наиболее трудной и сложной, такой, которая требует самых широких знаний, а орудия, методология и проблематика которой находятся еще в самом зачаточном состоянии, то проблема в конечном счете сводится к следующему: обусловливает она или завершает историю, т.е. занимается ли она, используя марксистское определение, изучением базиса или надстройки.
Если считать, что история, пропагандируемая «Annales», была историей новой, правдивой, без предрассудков, внимательной к настоящему, проявляющей больше интереса к структуре, чем к побочным явлениям, если считать также, что главные редакторы журнала были идеологически и политически «левыми», хотя, впрочем, они не участвовали в политической борьбе, за исключением периода последней войны, когда оба приняли участие в движении Сопротивления и когда Марку Блоку суждено было погибнуть, то в этих условиях приходится просто удивляться почти полному отсутствию в журнале марксизма. Не то чтобы «Annales» испытывали к марксизму какую-либо тайную или явную неприязнь. Именно в «Annales» после войны Фернан Бродель воздал Марксу самую высокую хвалу, какую мог воздать ему историк: «Гений Маркса, — писал он, — секрет его столь долгой власти над умами состоит в том, что он первый разработал верную модель общества на основе длительного изучения прошлого». В 1936 г. Люсьен Февр писал в «Annales»: ««Смерть марксизму!» — этот лозунг гитлеровцев, провозглашаемый и повторяемый повсюду в Германии, свидетельствует по меньшей мере о том, что Маркс, тот Маркс, о котором нам каждый день твердят, будто его не существует более, — один из тех неумирающих людей, которых стараются убить или, вернее, создать иллюзию, что их убили».
Так в чем же дело? Прежде всего возникает мысль, что «Annales», главные редакторы журнала и особенно Люсьен Февр, более других уделяющий внимание политике, стали пленниками некой традиции французского социалистического движения, когда увлечение второстепенными либо в значительной мере устаревшими мыслителями, такими, как Сен-Симон, Прудон, Фурье, Гед, Жорес, ослабило интерес к Марксу и марксизму. В 1937 г. Люсьен Февр во всяком случае ответил сам себе в «Annales»: «Я не прудонист, отнюдь нет»; за этой декларацией последовала проникновенная хвала деятельности Маркса и Энгельса и марксистскому методу, как они были изложены крупным психологом-марксистом
Анри Валлоном во втором томе сборника статей под названием «А lа lumiere du marxisme».
Прежде всего французские
историки были мало знакомы с марксистской мыслью и терминологией (вот это сказано честно, в отличие от тех, кто не читал, но осуждает), которые нигде не были разъяснены, к тому же множество вульгарных марксистов и псевдомарксистов дискредитировали сам марксизм. В 1936 г., т.е. в период Народного фронта во Франции, Люсьен Февр писал: «Существует один несомненный факт — высокий теоретический уровень работ Маркса чрезвычайно затрудняет знакомство с ними. Есть и другой факт, не менее достоверный, — дурные марксисты сослужили марксизму столь же плохую службу, как и христианству безмерно вульгарные и невежественные проповедники, которых ненавидели накануне Реформации все тонко чувствующие души».
Но
нельзя удовлетвориться этими отговорками. Люсьен Февр и сотрудники «Annales», если бы они того хотели, способны были серьезно изучить Маркса и отличить марксизм истинный от искаженного марксизма.
Маркс и марксизм, с которыми французская интеллигенция и историки, даже левые, всегда были мало знакомы, были тогда совсем забыты, что еще более усугубило невежество этих кругов в данной области. И затем, этот малоизвестный Маркс представлялся Марку Блоку и Люсьену Февру не историком, не даже экономистом, но, как мне кажется, олицетворением того, чему они более всего не доверяли, — философом, хуже того, философом самого мрачного, самого опасного направления, — немецким философом. Для них позади Маркса всегда вырисовывалась тень Гегеля. Я полагаю, что подобные же мотивы сделали «Annales» невосприимчивыми к идеям и трудам Бенедетто Кроче, решительно враждебными Шпенглеру и Тойнби, ибо они прежде всего философы и по различным мотивам самозванцы в истории.
«Annales», следовательно, ожидали специальной категории марксологов, которые бы сделали для них доступными Маркса и марксизм, благодаря своей методологии. В 1935 г. Люсьен Февр воскликнул: «Читайте Маркса, охотно сказал бы я кое-кому, кто обладает качествами, знаниями и подготовкой, необходимыми для этого, для постижения его сложной мысли. Читайте также Ленина и тех, кто продолжил усилия Маркса в разрешении ряда трудных и решающих проблем. По своему усмотрению собирайте мед со всех этих цветов. Ваш мед, но не наш. И дайте вкусить его нам — историкам, нам, которые не созданы для этого труда, иначе мы занимались бы философскими, а не историческими исследованиями. Мы не историки философии. Мы не догматики и не доктринеры. Мы труженики, находящиеся непосредственно на рабочем месте, наши материалы перед нами, нам надо строить. Но зачем, как, с какого конца начинать? Вы утверждаете, что знаете методы, лучше старых. Раскройте их нам. Объясните их нам ясно, просто, без философских формул, без непременных ссылок на Гегеля, Маркса, Энгельса. Говорите конкретно с конкретными тружениками».
В самом деле, если в основе «Annales» и лежит теоретическая мысль, то это теория, обретшая уже конкретную методологию, теория политической экономии Франсуа Симиана. Но журнал не сотворил себе из Симиана кумира. Он критиковал его теорию, развивал и обогащал ее и шел дальше, шагая в ногу с историей. Один из любимых учеников Люсьена Февра, Шарль Моразе, опубликовал в «Annales» в 1942 г. две замечательные статьи под названием «La lecon d'un echec. Essai sur la methode de Simiand», и когда в 1960 г. «Annales» перепечатали статью Франсуа Симиана «Methode historique et science sociale», впервые появившуюся в 1903 г. в журнале «Revue de synthese historique», то сопроводили ее следующим замечанием: «Мы публикуем ее, главным образом, ради молодых историков, дабы они могли измерить путь, пройденный за полвека».
Это отдаление от марксизма, возможно, было слабостью «Annales», но во всяком случае оно позволило журналу сыграть роль центра сближения и сопоставления различных точек зрения, что принесло пользу, на мой взгляд, самим марксистам.
Как заметила тов. Марианна, историк, разбирающийся в философии, такая же редкость, как врач, что-то смыслящий в биологии 
