.
Художественное исследование исторических событий эпохи в литературе, как и в изобразительном искусстве, шло разными путями. Не все писатели и поэты выходили на революционную современность открыто, как поэт A.А.Блок в поэме «Двенадцать». Одни искали аналогий в русской истории, возрождая образы вождей народных восстаний Разина и Пугачева, другие — в истории Великой французской революции и Парижской Коммуны. К истории Французской революции обращались писатели и поэты разного таланта и разных национальностей, решая вопрос о принятии или непринятии Октября, постигая не только социальное и политическое, но и нравственное содержание революции. В советской литературе 1917—1940 гг. произведений о Великой французской революции больше, чем в изобразительном искусстве, аудитория у них была гораздо шире, связь с политическими проблемами дня теснее, а идейно-художественная значимость сложнее, разнообразнее и глубже. Великая французская революция вдохновляла и таких крупных писателей, как
Б.Л.Пастернак и А.Н.Толстой, и авторов менее одаренных, как B.И.Нарбут или А.П.Глоба
, затронула она и творчество поэтов
М.А.Волошина,
П.Г.Антокольского, писателей
И.Г.Эренбурга и Ф.Ф.Раскольникова, творчество таджика С.Айни и латыша А.М.Упита.
Самым первым, насколько известно, на начавшуюся в России революцию опосредствованно через революцию французскую
отозвался поэт Борис Пастернак. Вскоре после февраля он задумал роман из истории Великой французской революции, но так и не написал его, ограничившись двумя короткими драматическими отрывками, которые датированы июнем-июлем 1917 г. и впервые опубликованы в газете «Знамя труда» весной 1918 г.
Первый отрывок — диалог Сен-Жюста и Генриетты Леба накануне отъезда Сен-Жюста в армию 10—20 мессидора (29 июня — 8 июля) 1794 г.; второй — диалог Сен-Жюста и Робеспьера перед казнью в ночь с 9 на 10 термидора. Подлинный герой этих отрывков — Сен-Жюст. Робеспьер с трудом собирается с мыслями, он поглощен воспоминаниями, он весь в прошлом. Сен-Жюст обозревает прошлое и будущее и как бы вне настоящего. Для Сен-Жюста фраза «Как могло случиться» не заключает вопроса и не требует ответа: прошлое пережито и осмыслено им. Сен-Жюст устремлен в будущее и, сознавая величие прошлого, прозревает победу в грядущем.
На Октябрьскую революцию первым, по-видимому,
откликнулся Максимилиан Волошин, создавший в Коктебеле между 21 ноября и 7 декабря 1917 г. стихотворения «Взятие Бастилии», «Бонапарт» и «Термидор». Этот поэтический цикл — своеобразный художественный репортаж о ходе революции, предельно лаконичный, сжатый, словно бы насыщенный революционной энергией народа.
Восторженное чувство первых послеоктябрьских месяцев излилось прежде всего в песенной поэзии. 10 февраля 1918 г. «Правда» поместила «Коммунистическую Марсельезу» пролетарского поэта Демьяна Бедного («Мы — пожара всемирного пламя»), тотчас же выпущенную отдельным изданием
. Песня, имевшая подзаголовок «Посвящается рабоче-крестьянской социалистической армии», — публицистически страстный призыв к оружию в борьбе с внутренним и внешним врагом. В начале 1918 г. таджикский поэт Садриддин Айни сочинил на мелодию «Марсельезы» «Марш свободы» — первое произведение советской таджикской литературы. Стихотворение зовет к борьбе за свободу и справедливость:
О, рабы! Подымайтесь из праха,
Красным знаменем мир озаря!
Сбросьте иго покорства и страха
Засияла свободы заря.В «Бастилии» Владимира Нарбута, напечатанной в 1921 г. в сборнике «Советская земля», образный строй усложняется: поэта увлекает взаимосвязь прошлого и настоящего, преемственность Июля и Октября.
Драматургия несколько отставала от поэзии, но все же быстрее прозы откликалась на революционную действительность. Очень велик был спрос на короткие агитпьесы и инсценировки песен, сочинялись они во множестве и некоторые, например «Марат» A.Амнуэля (май 1919 г.)
, приобрели огромную популярность и игрались по всей стране. Типична для политических инсценировок песен «Наша Карманьола» B.Киршона (1923 г.)
— сценарий постановки с балетными танцами и ритмическими спортивными упражнениями, по ходу которой красноармейцы и рабочие прогоняли внешних и внутренних врагов: Милюкова, генералов, нэпманов и др.
Самая серьезная и политически заостренная попытка дать идеологическую и моральную оценку Октября, проецируя на современность историю Великой французской революции, была предпринята А.Н.Толстым в 1918 г. в драме «Смерть Дантона» 
. Эта пьеса возникла из инсценировки для сцены
трагедии немецкого драматурга Г.Бюхнера «Смерть Дантона» (1835 г.), заказанной писателю московским театром Ф.А.Корша для постановки ее к первой годовщине Октября.
А.Н.Толстой, как известно, восторженно встретил Февральскую революцию и враждебно Октябрьскую. Свое неприятие революции, которой был свидетелем, он вложил в пьесу немецкого писателя XIX в. Инсценировка Толстого и спектакль вызвали резко отрицательную оценку критики и прессы, выдвинувших против автора политические обвинения. Толстой, в это время находившийся на юге, в 1919 г. издал в Одессе «Смерть Дантона» со своим предисловием и вскоре выехал в эмиграцию.
В этом первом варианте драмы Толстой акцентировал внимание на стихийности и разрушительности в действиях революционного народа Парижа, главный конфликт пьесы сконцентрировал на проблеме террора, как символе насильственной революции, и развенчивал тактику террора разными художественными средствами. Толстой развил мотив сентябрьских убийств, поднял (вероятно, первым в советской литературе) тему погубленных поэтов, довел до крайности противопоставление Дантона и Робеспьера, сочинив сцену, где Дантон, не желая больше проливать кровь, покушается на жизнь Робеспьера, и т.д. Пьеса Толстого не свободна от фаталистического толкования законов истории и исторического пессимизма: трагедия кончается безысходностью, автор не дает выхода в будущее.
В начале 20-х годов в мировоззрении А.Н.Толстого произошел перелом, он пересмотрел свою историко-философскую концепцию революции, в апреле 1922 г. открыто порвал с эмиграцией и в январе 1923 г. создал вторую редакцию пьесы, которую издал в Берлине незадолго до возвращения на родину.
Идейный центр второй редакции трагедии — признание автором исторической необходимости революции и неизбежности вооруженной борьбы для ее победы. Толстой изменил характеристику народа — это уже не чернь, жаждущая кровопролития, а санкюлоты, требующие хлеба, и переосмыслил столкновение между Дантоном и Робеспьером. Теперь это конфликт не соперничающих вождей, а двух разных политических программ. Робеспьер — возвышенный мечтатель, он развивает перед Дантоном свои мечты о будущей революции, социальном равенстве и т.д., но Дантон уже не верит в революцию. Дантон безнадежно отстал от революции, он вне революционного потока. Таким образом, сцена покушения, которую Толстой сохранил, приобрела иной смысл: Дантон гибнет не по вине Робеспьера, не как жертва террора, а как человек, чья роль в революции исчерпана. Однако Толстой оставил без изменений тему погубленных поэтов. Эта тема возникает в пьесе дважды. Сначала женщина из народа — Женщина в шали, один из положительных образов пьесы, рассказывает Дантону о своем невинно погибшем муже: он был поэтом и мог стать гордостью Франции. Позже Дантон из-за стены тюремной камеры слышит голос Андре Шенье, ожидающего казни. Всё же историческая и нравственная правота на стороне Робеспьера, трагизм его положения в невозможности довести революцию до конца и увидеть ее победу, однако великий якобинец не страшится гибели — его поддерживает вера в будущее.
Вторая редакция трагедии «Смерть Дантона» как полноценное произведение А.Н.Толстого включена в последнее издание его сочинений (1986 г.). литературе, как и в искусстве, новый интерес к Великой французской революции появляется конце 20-х — начале 30-х го-:, когда темы революционной борьбы освещаются с позиций той идеологической и политикой ситуации.
В 1927 г.
поэт П.Г. Антокольский, не раз находивший источник творчества в истории культуре Франции, в будущем автор поэм «Франсуа Вийон», «Коммуна 1871 года», опубликовал свой поэтический шедевр —
стихотворение «Санкюлот», а в 1929 г. написал
драматическую поэму «Робеспьер и Горгона» 
.
«Санкюлот» — сгусток ненависти и гнева, вопль отчаяния, взрыв протеста, злости и горечи гнетенных и обездоленных, обманутых той, прошлой революцией.
«Робеспьер и Горгона» — то причудливые, то реалистические картины Парижа, куда в начале термидора приезжает фургон бродячих актеров «Балаган Горгоны», где термидорианцы плетут интриги, а голова Горгоны — каменная маска на стене дома — ведет беседу с Робеспьером. Робеспьер, колеблющийся, сомневающийся, побуждаемый к действию Сен-Жюстом, в диалоге с Горгоной-Стеной (или с самим собой) и с девочкой-актрисой, от которой его отделяет стена непонимания, отчетливо сознает свое одиночество и неизбежность гибели. Далее следует заседание Конвента, арест, выстрел Мерда. Но перед финалом девочка-актриса вспоминает встречу у стены со странным человеком — она не может его забыть. Поэма завершается наступлением утра 10 термидора — дня казни.
В мае 1928 г. в Париже
И.Г.Эренбург закончил «Заговор равных» — единственное в советской литературе произведение в прозе о Французской революции. В «Заговоре равных» Эренбург с легкой иронией рассказывает историю революции и жизнь Бабёфа, мастерски набрасывая портреты персонажей: Барраса, Карно, Фуше, Друэ, бабувистов. По мере приближения к финалу автор меняет интонацию и в сценах ареста бабувистов, суда над ними и вынесения приговора, постепенно усиливает накал повествования, поднимаясь в сцене похорон до подлинного драматизма. Крестьяне находят тела казненных Бабёфа и Дарте, выброшенные в канаву, и тайком хоронят их. Слова одного из крестьян: «Это Бабёф. Он был честным человеком... Он был Трибун народа... За это его и убили», звучат как реквием павшему герою.
Идея повести, в общем, не сложна и не нова: революция и человечность неотделимы, тот, кто отступает от человечности, тот предает революцию. Бабёф в «Заговоре равных», как герои и других произведений советской литературы о Французской революции, погибает с верой в более великую революцию будущего.
Ф.Ф.Раскольников в драме «Робеспьер», поставленной и изданной в 1931 г., так же как и его предшественники Пастернак, Толстой, Антокольский и Эренбург, останавливает свой выбор на гибели героя, но трактует эту тему по-своему.
Подробнее о драме «Робеспьер» Ф.Ф.Раскольникова, как и о пьесе «Марат» А.Амнуэля, см. раздел о театре.
Стоит упомянуть еще одно произведение: А.А.Исбах, "Дантон".- - -
ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РОССИЯРедакционная коллегия:
М.: Прогресс, 1989. 552 с., ил.
аннотация
Доступ к записи ограничен
